Не обмани себя - [6]

Теперь, с грустью подумала она, и выставлять-то особо нечего.

– Я начала заниматься аэробикой, – пояснила она. – Ведь на первые два месяца мне бесплатно предоставили славную квартирку и дали еще изрядное пособие. Впервые с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать, отпала необходимость работать по четырнадцать часов в сутки. И я стала делать все то, что откладывала на потом. Ну, знаешь, часами лежала в ванне, загорала, бездельничала в свое удовольствие. Даже сходила к дантисту и залечила зубы. И еще я сменила весь свой гардероб. Ведь, когда я похудела, старая одежда висела на мне мешком. – Девушка застенчиво потупилась. – Тебе нравится?

– Да. Если бы мне только удалось укоротить тебе язычок, ты стала бы свидетельницей что надо!

Итак, для него она не больше чем пешка в юридической игре! Свидетельница обвинения. А ведь было время, когда Конни по глупости подумала, что между нею и Ником Роббинсом может возникнуть связь более тесная. Теперь она поумнела.

– Ник, ты ведь не думаешь, что дело и впрямь пересмотрят, а?

– Боюсь, что пересмотрят. Я тоже твердил себе, что это невозможно, но, наверное, с той самой минуты, как судья Фултон назначил слушание, все к тому шло.

– Когда это случилось? Около десятого декабря?

– Чуть раньше. А что?

Конни порылась в сумочке: ее содержимое помогло бы выжить даже на необитаемом острове. В фотоотделении кошелька она наконец нашла то, что искала: газетную вырезку с портретом Майкла Джордана; в смокинге парень выглядел настоящим щеголем. В статье говорилось о смерти Тейлора Хета: это имя Майклу присвоили в рамках программы. Девушка бросила газету на стол.

– Здесь проставлена дата – десятое декабря.

– Я отлично знаю, когда убили Майкла, – отозвался прокурор, досадливо поморщившись. – Я уже говорил тебе, Конни: мы пытались установить связь между его гибелью и делом Саверо.

– Тогда подумай вот о чем, – продолжила Конни. – Я получила эту статью и фото по почте. Письмо было адресовано Конни Грант, в то время как все в Калифорнии знают меня под именем Лилиан Блейк.

– И письмо пришло на твой адрес?!

– Да.

Ник стремительно обошел стол и схватил девушку за плечи. Пальцы его напряглись, словно он намеревался задать гостье основательную встряску.

– Черт тебя дери, Конни! Почему ты мне сразу не сказала?!

– Я как раз к тому вела!..

– Итак, тебя обнаружили! Значит, скомпрометирована вся программа! В очередной раз...

Сердце Конни неистово билось – конечно, сообщение не из приятных, но такой бурной реакции Роббинса она никак не ожидала. Прокурор был просто взбешен.

– Ты меня пугаешь! – Кокетливо, но с какой-то долей испуга Конни уставилась на Ника. – Неужели это так опасно?

Роббинс с трудом сдерживался.

– Ты сообщила о письме своему координатору?

– Нет. Сперва я подумала, может, он и прислал мне эту статью. Он знал, что мы с Майклом дружили. Ты первый, кому я сказала об этом, Роббинс.

– Благодарение Господу, с тобой ничего не случилось!.. – Его пальцы расслабились, и на какое-то мгновение девушке показалось, что вот сейчас он обнимет ее, притянет к своей широкой груди и защитит от любого врага... – Зачем ты приехала в Хьюстон? – властно загремел он.

– Из-за Стива. – Даже отвернувшись, Конни всем своим существом ощущала близость Ника.

– Итак, зная о грозящей опасности ты вернулась – ради Стива. Почему?

– Я прочитала о его аресте, и все думала, как он там один-одинешенек, в холодной камере... Он не убивал Майкла! Поверь мне!

– Когда тебя направили в Сан-Франциско, ты говорила кому-нибудь, куда едешь и чем станешь заниматься?

– Нет.

Роббис наконец опустил плечи девушки и шагнул назад. Лоб его избороздили морщины – результат напряженного размышления.

– Кто-то знает твое настоящее имя, значит, идет утечка информации. Программа защиты свидетелей себя не оправдала. Я не могу передать тебя офицерам федерального управления.

– Нет?..

– Предатель может оказаться среди них. Я давно подозреваю этих ребят!..

– Что же делать? Ты сдашь меня полиции?

– Ты плохо себе представляешь, что здесь происходит, Конни, ведь и с полицией у нас проблемы. Я бы не доверил им даже аквариум с золотой рыбкой.

– У меня тут в городе есть знакомые, – предложила девушка. – Могу остановиться у них.

Роббинс возвел глаза к потолку.

– Ты что, до сих пор не поняла? Это не игра в прятки! Эти люди очень опасны. Мой долг – позаботиться о том, чтобы с тобой ничего не случилось!

В дверь постучали, и на пороге возник высокий, тощий, как жердь, тип с изможденным лицом.

– Я офицер федерального управления Карлайл. Мне приказано прийти сюда и забрать свидетельницу по делу Саверо. – Он перевел взгляд на Конни. – Это вы Констанс Грант?

– Я...

– Вы поедете со мной!

– Ничего подобного! – возразила Конни.

– В чем проблема, мисс? Я только исполняю свой долг.

– Понимаю, господин офицер. Я отлично знаю, что по условиям подписанного мною контракта вы можете принудить меня следовать за вами. Однако... – Конни глубоко вздохнула, стараясь говорить негромко и ровно, как учили на занятиях по риторике. – Когда я выступила в качестве свидетельницы, я не отказалась от свободы слова. Если вы уведете меня силой, будьте уверены, я обращусь к прессе и ваша жизнь превратится в ад. И немедленно обращусь в суд, требуя аннулировать контракт. Прецедентов тому наберется немало. Я имею право передумать как гражданка и как женщина. Так что вы не можете мною распоряжаться.