Не обещай ничего - [40]

– Они на это мастера. Давайте обсудим эту тему за кусочком бананового хлеба.

Женщина бросила на него испепеляющий взгляд, вздохнула и распахнула дверь.

– Вам даже не нужно показывать дорогу на кухню. Найду по запаху, как бегущая за кроликом гончая.

Несколькими секундами позже Дакуэрт расположился за маленьким кухонным столом.

– Понимаю, что зарываюсь, но не могли бы вы мне отрезать горбушечку? Где хрустящая корочка. Ничего нет вкуснее, когда она еще теплая.

Хозяйка услужливо отрезала горбушку. Затем еще ломтик, положила все на выщербленную светло-зеленую тарелку и поставила перед детективом.

– Масла хотите?

– Нет, так отлично. Я пытаюсь себя ограничивать.

– Молока? С молоком его ел мой Леонард. В кофейнике осталось чуточку кофе.

– Кофе было бы здорово, – кивнул Дакуэрт. Хозяйка подвинула к нему кружку и села. – Господи, как восхитительно!

– Спасибо, – поблагодарила миссис Селфридж. Помолчала и спросила: – Так что вы хотели узнать о Сарите?

– Чуть позже. – Он еще откусил от ломтика и запил кофе. – Мне это в самом деле требовалось. И я даже не чувствую себя виноватым, потому что больше ничего сегодня не ел.

– Пытаетесь похудеть? Я не говорю, что вам нужно. Просто спрашиваю.

Дакуэрт кивнул:

– Хорошо бы немного сбросить вес, но это трудно, если любишь поесть.

– Это вы мне говорите? Бывают дни, когда я гляжу вниз и не могу разглядеть ног.

Детектив рассмеялся.

– Мы же имеем право на маленькие удовольствия в жизни. И если хорошая еда доставляет нам удовольствие, нас можно простить.

Миссис Селфридж не спеша кивнула и оперлась руками о стол.

– Открою вам небольшой секрет, – продолжал детектив.

– Давайте.

– Сегодня двадцатилетняя годовщина.

– Как вы женаты?

– Нет. – Дакуэрт покачал головой. – Как я служу в полиции. Это мой юбилей.

– Тогда примите поздравления. Для вас что-нибудь устроят на работе?

– Не дождусь. – Он снова откусил от ломтика хлеба.

Женщина смотрела, как он ест.

– Понятия не имею, куда она подевалась.

– Мм? – Полицейский как будто забыл, зачем пришел в этот дом.

– Сарита. Не представляю, где она сейчас.

– Когда вы ее видели в последний раз?

– Вчера. К концу дня.

– Как ее фамилия?

– Гомес. Сарита Гомес.

– Она снимает у вас комнату?

– Да.

– Живет одна?

Миссис Селфридж утвердительно кивнула.

– Давно?

– Вот уже три года. От нее не было ни капли неприятностей. Славная девчушка.

– Сколько ей лет?

– Двадцать шесть – двадцать семь. Что-нибудь в этом роде. Она зарабатывает и отсылает деньги семье.

– Куда?

– Думаю, в Мексику. Точно не знаю. Не лезу не в свое дело. Но по крайней мере это она мне сказала.

– Вы не знаете, за что ей платят?

– Она сидит с ребенком какой-то дамы и дежурит в одном или двух домах для престарелых. Мобильный телефон осилить не может, поэтому я даю ей свой с условием, что она не будет пользоваться междугородней связью.

– Можете сказать, что это за дом для престарелых?

Миссис Селфридж покачала головой:

– Без понятия. Но фамилия тех, с чьим ребенком она сидит, – Гейнор. Хозяйку зовут Розмари. Больше мне особо нечего сказать. Сарита вчера, наверное, была на дежурстве, потому что оделась как медсестра.

– Расскажите мне о вчерашнем дне. Когда вы в последний раз ее видели?

– Я слышала, как с силой хлопнула входная дверь и кто-то взбежал по лестнице. Комната Сариты прямо над моей, и оттуда послышалась громкая возня. Я поднялась посмотреть. Сарита бросала вещи в чемодан. Я спросила, не случилось ли что-нибудь у нее. Она ответила, что уезжает.

– Куда?

– Не сказала.

– Сообщила, на сколько?

Миссис Селфридж мотнула головой:

– Но и от комнаты не отказалась. Хотя я видела, что ее буквально колотила дрожь.

– Не объяснила, в чем дело?

– Нет. Я ее спросила: «С тобой все в порядке? У тебя на рукаве кровь». Она посмотрела и стала стягивать с себя форму, а затем надевать что-то другое. И при этом носилась кругами, словно курица с отрубленной головой. Затем прогрохотала со своим чемоданом по лестнице вниз, а на улице ее ждала машина.

– Машина?

– Я не приглядывалась. Запомнила, что черная. Машина тут же уехала. Может, ее приятель? Но сюда к ней в гости никто не ходил и на ночь не оставался. Последнее, о чем она меня попросила: никому ничего о ней не рассказывать. И не сообщать, куда она поехала. А я и не знаю. Поэтому, мне кажется, нет ничего плохого в том, что я болтаю тут с вами.

– Я ценю вашу откровенность. – Дакуэрт доел второй ломтик бананового хлеба, допил остатки кофе и широким жестом промокнул губы. – Давайте-ка осмотрим комнату Сариты.

Глава 22

– С этим человеком надо что-то делать, – сказала Агнесса Пикенс мужу, когда они вместе с дочерью входили в свой дом.

– Послушай, Агнесса, – возразил Джилл, – детектив просто выполняет свою работу.

– Почему я не удивляюсь, что ты принял его сторону?

– Ради бога, речь не о том, кто на какой стороне, – возмутился муж. – У Дакуэрта на руках убийство, которое он обязан раскрыть, и он следует туда, куда ведут улики.

– Нечего ему следовать со своими уликами в сторону нашей дочери.

– Но ведь этот чертов ребенок был у нее.

Голос Джилла отразился от стен просторной прихожей. Марла стояла за ними с безвольно повисшими руками, потухшим взглядом.