Не нужно молчать - [26]

Он открыл заднюю дверцу маминого «Форда» и через подголовники среднего дивана убрал бельевую корзину назад, в багажник. Та была набита еще не распакованными рулончиками новых носков. Последние три игры сезона вся команда носила эти жуткие черные носки до колен. Этакий акт солидарности. Единоноские. Помнится, я еще размышляла, откуда они берутся в таком количестве. Теперь ответ был очевиден: из гаража Адель.

Внезапно меня окликнули по имени. Пока Кристи, Рэйчел и Линдси устраивались на задних сиденьях внедорожника, на парковку выскочил Уилл со своим приятелем Тайлером.

– Куда это вы? – удивился он. – Я думал, ты отвезешь меня домой.

– Здорово, Снайпер. – Бен с Уиллом стукнулись кулаками, причем Уилл покосился на Тайлера, проверяя, проникся ли тот важностью момента. Судя по отвисшей челюсти, проникся, и еще как.

– Не успела тебе написать, – ответила я. – Мы собираемся по магазинам. Ты сможешь поехать с Тайлером?

– Он как раз хотел попроситься с нами.

Я обернулась к Бену.

– Прости. Придется мне сначала поработать шофером. Встретимся позже?

– Место еще есть. – Бен кивнул мальчишкам, чтобы они следовали за ним, и разложил дополнительные сиденья в багажнике. – Просто не дразните копов. И все должны пристегнуться.

Тайлер будто в землю врос.

– Чувак…

– Шевели ластами. – Уилл пихнул его локтем, едва не подпрыгивая от восторга. Когда еще выпадет шанс прокатиться с будущим игроком университетской команды!

Наконец все разместились: брат уселся на бельевую корзину, Тайлер примостился рядом.

– Это у вас столько носков осталось? – В голосе Уилла слышался трепет человека, впервые увидевшего Ниагарский водопад.

– Бери, не стесняйся, – откликнулся Бен с водительского сиденья.

– Серьезно?! Разве они не пригодятся вам для турнира?

Бен покачал головой.

– У нас бесконечные запасы. Поверь мне.

Глава 15

КОГДА НА ДВЕРИ магазина «Сокровища Секонд-Сэндза» звякнул колокольчик, его хозяйка, Конни Бонин, едва оторвала взгляд от телевизора. Ее муж, Вилли, погиб во время войны в Персидском заливе, оставив после себя три шкафа с разным хламом. Джип Вилли врезался в бронированный «Хаммер» на базе в Афганистане – не спецоперация, просто дурацкая случайность, – и в городке, лишенном стоковых магазинов, Конни учуяла золотую жилу.

На пенсию мужа она арендовала пустое помещение с витриной и принялась распродавать унаследованное старье. Много выручки она с него не получила, но магазин держался на плаву благодаря тряпью, которым наполняли склад Конни все жители Корал-Сэндза, преставившиеся после 1992 года. Теперь большинство контор, оказывавших ритуальные услуги, имели с ней специальное соглашение. Через неделю после похорон ржавый фургончик Конни подкатывал к дому усопшего, чтобы безвозмездно забрать у родственников разный оставшийся от него хлам. Обычно убитые горем люди так не хотели с ним возиться, что не возражали, чтобы Конни перепродала его и получила с этого небольшую выгоду. С их точки зрения, это была честная сделка.

Возможно, прежние хозяева всей этой одежды и лежали в могиле, но дух гаражной распродажи был неубиваем: нафталиновые шарики из бабушкиного шкафа, резиновые подошвы старых туфель, длинные бархатные портьеры, пропитавшиеся запахом сигарет до такой степени, что казалось – сними их с петель, и они продолжат висеть сами по себе. Это был запах мусора, которому никогда не стать «сокровищами»; мусора, который благополучно сгнил бы через пару десятков лет.

Прическа миссис Бонин представляла собой взрыв седых кудряшек, жестких, как проволока. Наверное, они забавно рассыпались бы у нее по плечам, если бы она не собирала их наверх и не перетягивала ярко-синей флибустьерской банданой. Это всегда ужасно раздражало мою маму. Где‐то раз в год, выдержав с Уиллом бой за каждые раздолбанные кроссовки и джинсы, из которых он вырос, мама оттаскивала в магазинчик Конни баул с пожертвованиями – а потом всю обратную дорогу ворчала, почему та «не подстрижет это безобразие» или хотя бы «не закрасит седину, боже ты мой».

За прилавком виднелся старый черно-белый телевизор с 13‐дюймовым экраном. Создавалось впечатление, будто миссис Бонин смотрит новости по микроволновке. Я так увлеклась фантазиями, как экран разражается характерным «бип!», являя миру подогретые спагетти, что не сразу узнала знакомый голос. В реальность меня вернуло лицо Слоан Китинг. Она делала анонс «полного пятичасового репортажа» об «изнасиловании в Корал-Сэндзе». Что‐то в последовательности этих слов, выстроенных наподобие костяшек домино, заставило меня замереть.

Рэйчел и Кристи уже перебирали вешалки с древними платьями. Уилл и Тайлер нашли старую барабанную установку. Бен и Линдси дружно подались вперед, прислушиваясь к новостям, и миссис Бонин наконец оторвала взгляд от экрана. В ту же секунду ее губы изогнулись, как ленивая кошка на солнцепеке, и все лицо осветила искренняя улыбка. Миссис Бонин вскочила со стула за прилавком.

– Ого, к нам заглянул флибустьер! Погоди, не подсказывай. – Она торопливо вскинула руку и прикусила губу. – Начинающий форвард. Номер… Семь? – Конни снайперски прищурила один глаз. – Нет! Семнадцать. Коди. А зовут тебя… Барри? Нет! Сейчас, сейчас… Бен!