Не называйте меня «Мистер» - [4]

— Спокойной ночи. Жаль, что я не могу остаться и…

— Ради бога, — раздраженно крикнула Дорис, — или туда или сюда. Здесь и так холодно, а ты еще впускаешь холодный воздух.

Харви быстро вышел, не сказав больше ни слова.

Ровно в четыре часа утра Харви в последний раз сверился с пультом управления в своей комнате на нижнем этаже пластмассовой фабрики Ламберта, снял с вешалки плащ и быстро пошел по слабо освещенному коридору к стоянке машин с задней стороны здания. Эта ночь была так похожа на ту, что он рисовал в своем воображении. Если бы случилось так, что на этот раз маленький участок дороги между фабрикой и его домом оказался безлюдным, тогда бы эта ночь стала той самой ночью. Ведь это уже четвертая попытка. И она, он чувствовал это, будет последней.

Харви оставил свою машину не на стоянке, а за ней, в конце длинной подъездной аллеи. Он знал, что эта аллея идет под уклон и машина может съехать с отключенным мотором. Он все предусмотрел. Старик-сторож со своего верхнего этажа мог бы услышать шум двигателя, но увидеть его машину он не имел возможности, поскольку на задней стене здания не было окон.

Нет, дело не в стороже. Все дело в этом маленьком отрезке дороги. Конечно, в четыре часа утра вряд ли встретишь какую-нибудь машину, особенно в такую холодную темную ночь, как эта. Но раньше то были! Правда номера машин и их водители были ему незнакомы, но он предпочитал отсрочить задуманное, чем идти хоть на малейший риск. Зачем спешить? В конце концов, что значит лишний день или неделя? Или даже месяц. Если и этой ночью окажется что-нибудь не так, значит, будет еще одна, а потом еще… Он чувствовал, что именно сегодня ночью все свершится. Харви был почти уверен в этом.

Он сел в машину, включил зажигание и отпустил тормоз. Сначала машина катилась медленно, потом все быстрее и быстрее и когда наконец достигла конца уклона, он включил передачу, послушал легкую вибрацию мотора и поехал. Кругом стояла удивительная тишина. Как и четыре часа назад, когда Харвей ехал на службу, дорога была совершенно пустынной. Конечно, кто-нибудь мог встретиться на обратном пути на фабрику, и это беспокоило его больше всего. Тогда он должен будет вернуться назад и исправить то, что сделал.

Наконец, он свернул с дороги, подъехал к задней части дома и остановил машину.

Дом стоял темный и тихий, и Харви довольно улыбнулся. Все шло, как надо. Он вышел из машины, крадучись подошел к черному ходу и вставил в замок ключ.

Бесшумно пройдя через кухню, стараясь не наступить на скрипящие половицы по середине пола, он открыл дверь в гостиную. И здесь все как надо: никого. Он прошел по короткому коридору к спальне и, легким нажатием пальцев, тихо приоткрыл дверь.

Они были тут. Как он и ожидал. Как то и было в предыдущие три ночи.

В лунном свете, рядом с Кэлом Ламбертом, Дорис казалась еще меньше, чем была на самом деле, почти ребенком. Они дышали тихо и глубоко, забывшись наркотическим сном, пьяные и изнеможденные. Харви даже не взглянул на стоящий на стуле возле кровати будильник. Знал, что он заведен на 8 часов утра, как это бывало в предыдущие разы и прекрасно представлял, как это происходило. Ламберт просыпался по звону будильника, одевался торопливо и спешил к себе домой, а Дорис набрасывала халат и шла на кухню готовить завтрак для мужа, который минут через 20 должен был вернуться домой.

Харви подошел ближе и долго, с минуту, пока глаза его не привыкли к темноте, смотрел на Дорис, и только сейчас заметил, на ней все те же чулки и туфли…

Наклонившись, он провел кончиками пальцев от подвязки к бедру и вдруг, захватив, большим и указательным пальцем небольшую складку кожи, злобно ущипнул ее. Дорис не пошевельнулась. Тогда Харви положил ладонь правой руки плашмя на нос Ламберта и надавил с силой. Ламберт только слегка повернул голову и затих. Харви облегченно вздохнул. Теперь он мог не волноваться, что кто-нибудь из них вскоре проснется.

Харви отошел от кровати и оглядел маленькую тесную спальню с низким потолком. Все шло, как надо. Он повернулся, пошел в гостиную и принес оттуда портативный газовый обогреватель, поставил его между окном и кроватью, зажег и проверил, плотно ли закрыто окно. В комнате было только одно окно и одна дверь, которые, будучи закрытыми, вообще не пропускали воздух. Харви бросил последний взгляд на Дорис, вышел, плотно закрыв за собой дверь, и покинул дом тем же путем, что и попал в него.

Никто не видел, как он возвращался на фабрику, как припарковал свою машину позади здания и прошел в свою рабочую комнату. Здесь он еще раз проверил счетчики на пульте, потом сел поудобнее в кресло и посмотрел на часы.

Итак, ему потребовалось всего тридцать четыре минуты, чтобы исправить ошибку, которою совершил, женившись на Дорис и тем самым открыть себе дверь в новую жизнь. Вернее, вернуться к той жизни, с которой расстался после своей женитьбы. Он снова будет посещать занятия и через два года получит специальность, которая поможет ему стать в жизни чем-то большим, нежели чем сторож при пульте управления. Жаль, конечно, что он не мог просто развестись с Дорис, но это было невозможно. Она бы потребовала алиментов и затаскала его по судам. С присущей ей мстительностью, она бы не выпустила его из этой ловушки и он никогда бы не смог вернуться в школу, и навсегда остался бы никчемным человечишкой ни никчемной работы.