Не место для якоря - [17]

— А где ваши с Сашей девушки? — задала невероятно глупый вопрос Саша.

Я почувствовала, как кровь приливает к щекам, и безумно захотелось провалиться сквозь пол поезда.

— А ты интересуешься? — Ян нахально закинул в рот маленькую рыбку-печенье, не переставая улыбаться, и подмигнул Саше. Та смело ответила на его улыбку не менее нахальной.

Видимо, ей и вправду понравился его друг, раз она напрямую это спрашивает. Ждет наших ночных соседей сегодня не только не дающий спать скрип двери тамбура, но и наше шушуканье.

— А почему бы и нет? — подруга пожала плечами. Мы ехали развлекаться, так почему бы не начать это делать прямо сейчас? Только я в мыслях-то смелая, а на деле получается, что и слова без раздумий вымолвить не могу.

— Нет у Саши девушки. И у меня нет.

Наверное, он так же продолжал улыбаться, но я с преувеличенным вниманием принялась рассматривать торговок мягкими игрушками на перроне. Раньше я думала, что они никому не нужны и не понимала, кто их вообще здесь покупает, пока мама в прошлом году не привезла мне огромную обезьяну с бананом в руке. По всему выходило, что спрос всё же есть.

— Всё, мы с вами! — ворвался вихрь в виде возбужденного Саши. — Все на верхнем этаже! Крууто же!

— Да, отлично, — радостно улыбнулась Саша и поймала хитрый взгляд Яна. Кажется, нам предстоит веселый отдых.

— Ага, — ответила я, наконец отвлекаясь от действа за окном.

— Только нам надо возвращаться, — словно извиняясь, сказал Саша и взял свою кружку. — Граница же.

— Тогда завтра увидимся? — наглости Саше было не занимать, когда она видела цель. А сейчас цель виновато улыбалась и радостно плыла к ней в руки.

— Встретимся на перроне и поедем все вместе, — распорядился Ян, вставая и забирая кружку. — Рад был повидаться.

— Я тоже, — ответила я, несмело улыбнувшись в ответ на его полуулыбку-полуухмылку.

— И я рад знакомству с такими прелестными девушками, — галантно добавил бабник Саша, переводя взгляд с меня на подругу.

— И мы, — Саша не прекращала растягивать губы в улыбке. — А теперь идите уже, а то вдруг высадят или ещё чего.

Парни ещё раз попрощались, поблагодарили за чай и наконец ушли. Я же облегченно откинулась на стену и закрыла глаза, пытаясь понять, как же мне справиться с нахлынувшими чувствами. Он снова делает это со мной, только теперь я уже взрослая, но это не мешает мне попасться на ту же самую удочку. Я его не видела так долго, но, знает бог, я не забывала своего озорного друга никогда.

Этот мальчик защищал меня от собаки в квартире, когда я пряталась за штору. Этот мальчик учил меня рыбачить теплым летним вечером, когда наши родственники выезжали отдыхать на озеро. Этот мальчик отдавал мне половинку своего Киндер Сюрприза, когда ему его покупали. Этот мальчик смотрел со мной «Анастасию» и смеялся, когда я пугалась Распутина. Этот мальчик терпел, когда мы с подругой заставляли его играть с нами в «Любовь с первого взгляда».

А потом получилось так, что мы не виделись пару лет, и мальчик повзрослел. Этот же мальчик стал ходить на свидания с девочками. Этот же мальчик не понимал, почему я вырываюсь, когда он в шутку брал меня на руки и носил по комнате. Этот же мальчик залезал ночью к нам в кровать и рассказывал о взрослых вещах. Этот же мальчик очень тепло обнимал, когда я не отстранялась. Этот же мальчик чуть ли насильно пытался меня поцеловать, когда мы прощались.

Этот мальчик стал первым парнем, к которому я начала испытывать совсем не дружеские чувства. Это было ново, совершенно непонятно и очень смущающе. Казалось настолько страшным поддаться чувствам и понять, что мы уже не дети, принять то, что он повзрослел раньше меня, и довериться ему. Казалось таким ужасающим позволить ему поцеловать себя, хоть этого так безумно хотелось. Я оттолкнула его в тот день и долго жалела, что мой первый поцелуй был не с ним.

Спустя время я дала название тем пугающим подростковым чувствам. Страх не давал признать то, что я влюбилась. Я чувствовала притяжение к своему другу, но вместо того, чтобы прикоснуться к нему, я его отталкивала. А он злился и смеялся надо мной в ответ, выставляя меня маленькой дурочкой.

Одно событие в наше последнее лето вместе мне особенно врезалось в память. Мы ездили на природу, но в процессе празднования народу прибавилось, и ночью нам пришлось возвращаться домой в забитых под завязку машинах. Его посадили на заднее сиденье, а меня, как самую маленькую и худенькую, пристроили у него на коленях. Было совершенно глупо вырываться из рук своего друга, которым он был в глазах наших родителей, и я приняла неизбежное — позволила ему обнять меня. За окном проносились желтые огоньки, но мне не хотелось за ними наблюдать. Я закрыла глаза, чувствуя приятное тепло его рук на животе, твердую упругую грудь за спиной и подбородок, упирающийся мне в затылок. И в тот момент я была счастлива.

Мири

И снова флаер. В этот раз он был совсем маленький, четырехместный, и вместе со мной летела лишь одна пожилая женщина, которую мы подобрали в Байконуре. Пилот отгородился от нас звуконепроницаемой панелью и, кажется, совершенно расслабился. Полет над Сибирью предстоял в режиме полуавтоматики. Почти все пилоты включают его, выходя в четвертый сектор, где не нужно быть предельно осторожным, ведь шансы столкнуться с кем-то на такой высоте чрезвычайно малы, а приборы всегда подстрахуют.