Не люблю поддавки - [3]

– Что нормально? Что нормально? – накинулась на них обоих Маринка. – Не видите, что ли, она в шоке?! С ней сейчас истерика случится, и она…

– Тс-с! – сказала я, приложив палец к губам.

Я вовсе не собиралась пошутить, просто поняла, что из всех возможных звуков только это «тс-с» у меня получится достаточно похоже на себя.

– Что? – громко переспросила у меня Маринка и, повернувшись, крикнула присутствующим:

– Всем молчать! Она и так переволновалась, дальше некуда!

Хотя, кроме Маринки, никто и не разговаривал, но Сергей Иванович и Ромка поняли, что лучше не спорить, а то вместо одной близкой к истерике дамы они запросто могут получить двух, а это уже многовато даже для таких испытанных кадров, как наши замечательные сотрудники.

Сергей Иванович, оценив обстановку, вышел, а Ромка, как юноша менее умудренный в житейских проблемах, затормозился и на свою беду проявил заботу:

– Может быть, нужно «Скорую» вызвать?

Тут и прорвало, да, слава богу, не меня, а Маринку. Она, как не скажу какое мифологическое существо, бросилась на Ромку.

– Себе вызывай «Скорую», недоумок малолетний! – рявкнула она. – Сказано тебе: иди кофе ставь, значит, ставь, да смотри не ошибись в количестве!

Ромка наконец-то просек, что от него требуется всего лишь убраться отсюда, и как можно быстрее, и его словно ветром сдуло. Он даже дверь притворил за собой.

Увидев, что раздражающих факторов больше нет, Маринка повернулась ко мне.

– Он тебя не ударил? – спросила она.

– Нет, – прошептала я.

– Ну и слава богу, – сказала она, – а то я так перепугалась! Ты и не представляешь, что я почувствовала, как только услышала, как у вас тут что-то ломается. – Маринка наклонилась и подняла с пола телефон. – Это телефон первым упал? Или селектор? Кошмар! Сволочь! А потом, как только я увидала, что здесь происходит, ты не поверишь, у меня, кажется, даже паралич легких случился. Временный! Ни вздохнуть, ни выдохнуть! Ну, думаю, все, абзац нашей Оленьке, и никогда мы ее больше не увидим в целости и сохранности!

Я дрожащей рукой нащупала в ящике стола пачку сигарет и с трудом выбила из нее одну.

Маринка тем временем подняла с пола селектор.

– Совсем ведь разбил вещь, сволочь! Так ты говоришь, что он телефон первым уронил? Так я и думала!

Я, помучив и себя, и зажигалку, прикурила, а Маринка продолжала переживать свои переживания заново:

– А ведь показался нормальным молодым человеком, я даже подумала, что… ну неважно, в общем… а он, ты только посмотри, как разошелся!

Ты что-то ему не то сказала, да? Он, наверное, про мусорные баки под окнами дома говорил, да? Они почему-то все звереют насчет этих баков…

Я с наслаждением сделала две затяжки и начала заметно успокаиваться. Маринка тем временем подняла с пола смятую газету, ту самую, которой размахивал у меня перед носом этот «нормальный молодой человек».

– Мусора-то сколько у тебя! – брезгливо произнесла Маринка. – Газета откуда-то взялась. Это он ее принес?

Я кивнула и жестом потребовала газету.

– Да зачем она тебе? – удивилась Маринка и прицелилась, чтобы швырнуть газету в урну. – Она же мятая вся, я тебе лучше новый номер дам, хочешь?

– Дай ее сюда, – медленно сказала я почти нормальным голосом.

– Ну вот, дождалась, – обиделась Маринка и заломила брови, – ты мне еще и грубишь! Да что же это такое! – Она бросила мне газету и, кажется, даже всхлипнула от огорчения, правда, я в этом не уверена. – Я места себе не нахожу, переволновалась вся, я думала, что, пока бегаю за Виктором, тебя уже тут убили два раза, а ты мне грубишь! За что?!

Дверь отворилась, и вошел Виктор. Маринка сразу же оставила меня и бросилась к нему.

– А псих где? – строго спросила она, заглядывая Виктору за спину, как будто вышеназванный псих мог прятаться где-то там.

– В милиции, – кратко по своей привычке ответил Виктор, но Маринку эта краткость не устроила.

– Его увезли или увели? В машину посадили?

Он точно не вернется? – высыпала она целый мешок вопросов.

Виктор на все три вопроса ограничился одним кивком, повернулся и вышел.

– Ну вот, – пожаловалась Маринка, – и поговори с таким спартанцем. Сразу и жить захочется.

– Во, блин, ну что за жизнь такая, – Маринка передернула плечами и нервно забарабанила пальцами по столешнице, – живем, как дикари… как…

– Как Робинзон Крузо, – напомнила я.

– Точно! – резко кивнув, сказала Маринка. – Только у него хоть Пятница был, а у нас сегодня что?

– Понедельник, – проворчала я.

– Вот именно!

Я в это время разглядывала, положив перед собой на стол, газету, которую оставил мой нервный посетитель. Несколько фраз из его в общем-то бессвязных и бессмысленных криков не давали мне покоя.

Снова отворилась дверь, и вошел радостно улыбающийся Ромка.

– Ольга Юрьевна, – доложил он, показывая поднос с кофеваркой и чашками, – а вот я кофе свежий принес. Запах-то какой! Правда, здорово?

Ромка прошел к кофейному столику и поставил на него поднос.

Маринка, бросив взгляд на меня, потом на Ромку, поняла, что из меня многого не выжмешь.

Она подошла к Ромке и молча оттеснила его от столика.

– Уйди отсюда, испарись! Вечно все делаешь не так, как нужно, подросток наглый!

Ромка послушно отошел на шаг в сторону и встал около зеркала, висящего у стены.