Не кровные - [30]

– Всё, всё... Всё, принцесса. Всё хорошо. Ты молодец... Ты умница.

Понадобился ещё час, чтобы успокоить её, отпоить чаем с пустырником и валерьянкой. Карина показала фотографии с этих посиделок, которые она нащёлкала телефоном – более двухсот штук. Девичья компания была Славе уже знакома – та же самая, что и в прошлый раз. И даже спящую Алину Карина запечатлела: та лежала на диване в той же позе, свесив руку и сплющив лицо о подушку. У каждого снимка было время, и при желании можно было по этому фоторепортажу почти поминутно восстановить картину новогодней ночи – вплоть до момента, когда Карину накрыла сонливость. Последний снимок был сделан в четыре часа утра.

– Вот, это Серёга, а это – Дэн. – Карина ткнула пальчиком в монитор компьютера, на котором она показывала снимки.

Серёга был светло-русым и голубоглазым, с обаятельной улыбкой. Дэн – темноглазый красавчик-брюнет; наверняка он не знал отбоя от девиц. Хоть Карина и не видела, кто воспользовался её беспомощным состоянием для удовлетворения своей похоти, но она была уверена, что Серёга этого сделать не мог.

– Он нормальный! Весёлый, добрый, порядочный... И вообще, у него девушка есть. Он на меня вообще не смотрел, а вот Дэн как раз таки клеился.

– Понимаешь, сестрёнка, в жизни так бывает... Думаешь, что вроде знаешь человека, а на самом деле – ни хрена не знаешь. Ни его, ни тёмные уголки его души.

– Нет, Слав, я не верю, что Серёга способен на такое! А вот этот Дэн... Он мог! Что-то в нём было... такое. Неприятное.

В квартире Алины мог остаться стаканчик со следами клофелина, слюной Карины и пальчиками Дэна. Либо Серёги, если они придумали это вдвоём. Одну улику Карина угробила, постирав бельё, вторая ещё циркулировала у неё в крови, готовая вот-вот выветриться; если Алина уже убралась в квартире и выкинула мусор, стаканчик придётся искать по контейнерам. И, возможно, презерватив, если этот клофелинщик, конечно, не догадался забрать его с собой и выкинуть где-нибудь подальше. Нужно было действовать, но Карина уцепилась за Славу, не отпуская от себя.

– Кариночка... – Слава скользнула ладонью по волосам девушки. – Родная, надо писать заявление. Как бы ни было это неприятно для тебя, но наказать преступника следует.

Слово «заявление» в один миг свело на нет все усилия по успокоению сестрёнки. Карина снова затряслась, как листочек на ветру.

– Нет... Не заставляй меня через это проходить! Это унизительно...

Служебный долг требовал: «Нужно довести дело до суда. И чтобы этот подонок сел. И чтобы его на зоне опустили». А нежное сострадание возражало: «Ты хочешь, чтобы она проходила через этот ад? Все эти унизительные процедуры, допросы. Насильника могут ведь и не взять под стражу. И тогда он будет угрожать ей. Или его родственники. Да и огласки не избежать. Обязательно найдутся сволочи, досужие обыватели, которые скажут, что она, дескать, сама виновата. Сама дала. Сама соблазнила, а теперь хочет повесить на парня изнасилование. Такие находятся всегда. Как она будет ходить в университет, смотреть людям в глаза? Это грязь. И шлейф грязи потянется за ней, да такой, что вовек не отмоешься. Ей уже не оправиться, это рана на всю жизнь. Ей уже хватило под завязку. А ты хочешь ещё и доконать её всем этим?»

А вина добавила: «Ты оттолкнула её, оставила одну. И теперь хочешь взвалить на неё бремя боли и грязи».

– Хорошо, как скажешь. Нет так нет. Я разберусь.

Чмокнув Карину в лоб, Слава накинула куртку, взяла с собой телефон и вышла на балкон. Плотно прикрыв за собой дверь, она набрала номер Лили.

– Алё? – ответил знакомый, прокуренно-жеманный голос.

– Лилечка, добрый день. Это Слава. Помните?

Уточка на том конце линии радостно защёлкала клювиком:

– Приве-е-е-ет! Конечно, помню! – И добавила игриво: – И даже то, что мы с тобой на «ты».

– Ах да, – усмехнулась Слава. – Припоминаю. Наше знакомство в прошлый раз как-то оборвалось... неловко, что ли. Предлагаю попытку номер два. Как насчёт чашечки кофе?

– С удовольствием! – Игриво-хриплый смех. – Я даже от чего-нибудь покрепче не отказалась бы!

– Посмотрим. Куда за тобой подъехать?

– Ой, я сейчас не дома... Дома буду, наверно, часиков в девять вечера... Я позвоню тебе!

– Договорились.

Возвращаясь в комнату, Слава чуть не столкнулась с Кариной. Та, белая как полотно, шевелила посеревшими губами, но слова послышались не сразу.

– Слав... Ты... хочешь сама найти его и...

– Карин... – Слава мягко привлекла её к себе, но не обнимала, только поглаживала по плечам. – Я не могу заставлять тебя писать заявление, всё это действительно очень тяжело. Но ты понимаешь, что и оставить это просто так я не могу. Если делать всё по закону – это чревато для тебя несколькими месяцами ада, унижения и нервотрёпки. Ни к чему это тебе. Сама я всё сделаю быстрее.

– Слава... Нет... – Губы Карины тряслись, по щекам безостановочно катились огромные слёзы. Её руки поднялись, и дрожащие пальцы коснулись щёк Славы. – Не надо... Если тебя посадят... Я не смогу жить! Я не могу без тебя... Просто не могу!

Слава сжала её холодные пальчики, грея дыханием.

– Всё будет хорошо, принцесса моя. Уж поверь, я кое-что понимаю в этих вещах. Всё будет чисто.