Не искажая Слова Божия… - [144]
Здесь мы находим только три личных глагола, причем один из них повторяется дважды для большей выразительности. Итак, мы видим здесь parakalo "прошу" и egennesa "я родил" Второй из этих глаголов появляется в придаточном определительном, относящемся к существительному teknu "сын" в главной пропозиции. Данная пропозиция служит для представления важной части информации: имени духовного чада Павла, Онисима. Здесь границы абзаца могут быть также определены по личным глаголам, которые определенно носят конкретизирующий характер, поскольку грамматически независимы и представляют главные пропозиции, которые поддерживаются остальными в стихах 8–11. Здесь мы вновь встречаемся с параллельной структурой. За первым личным глаголом ("прошу") следует отступление, характеризующее Павла (просящего), за вторым — имя Онисим и игру слов, построенную на значении этого имени. То есть, оба отступления состоят из двух частей, причем в обоих случаях вторая часть начинается словами mini de "а теперь"
Итак, тема данного абзаца: "Я прошу тебя об Онисиме" Поскольку этот абзац вводится союзом dio, он является выводом, построенным на основании любви Филимона к святым. Это далее подтверждает упоминание Павла о возможном для него выборе между приказанием и просьбой. Он заключает, что предпочтительнее последнее — dia ten agapen "по любви". Таким образом, можно определить две темы: "Ты, Филимон, любовь имеешь ко ко всем святым. Поэтому я прошу тебя об Онисиме".
Стихи 12–16
Из всего текста Послания к Филимону этот абзац представляет собой наибольший интерес с точки зрения своей семантической структуры. Ранее приведенная нами таблица разделения Послания на абзацы показывает, что различные переводы завершают абзац после стихов 12, 14 или 16. Каковы же, в таком случае, критерии объединения нами ст. 12–16 в единое семантическое целое?
Первый вопрос возникает относительно первого личного глагола, апе — pempsa "я возвратил", перед которым стоит hon "которого" С точки зрения грамматики здесь обнаруживается параллель с hon egennesa "которого я родил" (ст. 11) и с hon ego eboulomen "которого я хотел бы [при себе удержать]" (ст. 13). Хотя все эти конструкции параллельны, ст. 12 (начинающийся с hon anepempsa) считается начальным для этого абзаца. Почему?
Существует несколько причин. Обсуждая предыдущий абзац, мы установили, что hon egennesa "которого родил я" относится к находящемуся перед ним существительному teknou "чадо, дитя" находящемуся в главной пропозиции абзаца. Придаточное играет роль комментария к части главной пропозиции и, значит, имеет значение поддержки. Однако, hon anepempsa "которого я возвращаю" относится не к предыдущим высказываниям, а к последующим и связано с ними посредством лексических "узлов" В следующем стихе апостол Павел говорит о том, что хотел бы "при себе удержать его" (Филим 13), и здесь он использует инфинитив katechein, очень "близкий" антоним "возвращать" и "близкий" синоним apeches "ты сможешь принять" (ст. 15) [Bauer/Aland 1988, кол. 169]. Затем инфинитив "ничего не сделать" (ст. 14) противопоставляется выражению желания Павла относительно приема Онисима. Поэтому, мы имеем другой близкий к "возвращать" синоним. В ст. 15 Павел употребляет "он отлучился", что также семантически соотносится с "принять" и "возвращать" Таким образом, на этом отрезке текста мы остановились на лексических компонентах, чтобы установить границы абзаца. Ст. 12–15 используют глаголы одной семантической группы, а ст. 16 грамматически и семантически зависит от ст. 15. Кроме того, в ст. 17 происходит смена наклонения на императив, что сигнализирует о конце абзаца.
Итак, мы можем заключить, что ст. 12 открывает, а ст. 16 заканчивает абзац, повествующий о возвращении Онисима. Но какова же более точно тема, и как можно определить функции глаголов в абзаце?
Следующий личный глагол после anepempsa — estin "[он] есть" Эта часть предложения относится "назад", к auton "его", т. е. к Онисиму, поэтому в данном случае перед нами комментарий, относящийся к усилительному местоимению, который выполняет поддерживающую, а не развивающую роль. Он также служит подготовкой к следующему предложению о желании Павла оставить Онисима при себе.
Следующий личный глагол — eboulomen "я хотел бы" Это первый глагол в единице, состоящей из двух параллельных частей, в которых за личным глаголом желания следует инфинитив, выражающий содержание этого желания, и затем цель содержания представлена посредством hina. Эти две части связаны друг с другом с помощью союза de, указывающего на некоторое противопоставление между ними. Здесь присутствуют также лексические связки, такие как близкие синонимы eboulomen "я хотел бы" и ethelesa "я желал"; инфинитив poiesai "сделать", заменяющий первый инфинитив katechein "удержать", а эмфатическое ego "я" контрастирует с ses "твой" В целом, эта единица служит для пояснения суждения "возвращаю его тебе", формулируя причину этого и комментируя, что это было нелегким решением для Павла — он предпочел бы "при себе удержать его" (ст. 13). Следовательно, это не развивает тему, но указывает на "возвращаю его тебе" как на пропозицию темы.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.