Не ищи меня - [17]

– Значит, здесь вы выросли? – спросил Сэм, когда показались ряды муниципальных таунхаусов с маленькими окнами и белыми стенами, которые вечно нуждались в покраске.

– Да, – ответила я. – Вы удивлены?

Он кивнул.

– Довольно контрастно.

– Это уж точно.

Я попросила его поставить машину за углом, чтобы ее не было видно. Эмили заснула в дороге, но проснулась, едва я расстегнула на ней ремни.

– Когда вас забрать? – спросил Сэм.

– М-м-м… около трех? Я напишу, когда захочу домой. Идет?

* * *

– Серьезно, Наташа, а ты чего ожидала? – спросила мама, когда я рассказала ей, как прошли крестины. – В их глазах ты разрушительница семьи. Выкинула Джен из родного дома, бога ради. Неудивительно, что они тебя ненавидят. Я бы уж точно ненавидела.

Спасибо за поддержку, подумала я, но вслух ничего не сказала, только обмакнула печенье в чай и запихнула в рот, прежде чем оно развалилось.

– Но все еще хуже, мам. Хейли специально попросила Джен быть крестной, чтобы меня задеть, я знаю. А теперь она говорит, что Ник не может быть отцом Эмили, потому что у него медленные сперматозоиды. Ник сказал мне, что они с Джен не хотели детей, но Хейли утверждает, что они много лет пытались зачать ребенка. Конечно, она может врать, но тогда… – мой голос стих.

Мама скорчила гримасу.

– А ты на сто процентов уверена, что Ник – отец?

– Мам! – Я бросила взгляд на Эмили в другом конце комнаты. Конечно, она была слишком мала, чтобы понять наш разговор, но мне не хотелось, чтобы она слышала такие слова. Ей дали кастрюли, и она колотила по ним деревянной ложкой. – Конечно, это он! Как ты можешь такое спрашивать?

– Ну, откуда мне знать? – пробормотала она. – Ты спала с женатым мужчиной, кто знает, на что ты еще способна?

Я решила не напоминать ей, что она сама незамужняя мать. Мой отец никогда не обсуждался, мне настолько мало было о нем известно, что он вполне мог оказаться донором спермы, хотя я давно подозревала, что он просто был женат.

Я понизила голос:

– Дело не в сексе. Мы не могли сопротивляться нашим чувствам. У нас любовь.

– Любовь… – повторила мама с таким видом, как будто это нечто еще более фантастическое, чем жизнь на Марсе.

– Мам, ну честно, мы очень счастливы.

– По твоему голосу не скажешь, – она была права, я и сама слышала в своем голосе фальшивую ноту. – Так что говорит Ник? Медленные у него сперматозоиды или нет?

– Я не спрашивала. Это мужское дело. Наверное, ему стыдно, и он не хочет признаваться.

– О да, нельзя задевать мужское эго, – ее губы сжались в горькую полоску.

– Я просто пытаюсь проявить чуткость. Не хочу, чтобы он беспокоился, что Эмили не его дочь.

– Наверное, ему приходила в голову такая мысль, – задумчиво произнесла мама. – Странно, что он не спрашивал.

– Он мне доверяет, вот почему, – огрызнулась я.

– Хм-м-м… видимо, недостаточно, чтобы сказать правду, – она встала и пошла на кухню. – По мне, так у вас не особенно равные отношения. Ты ему в рот глядишь.

– Неправда.

– Правда, – донеслось из кухни. – Ты как домохозяйка из 50-х.

– Ничего подобного!

– Так и есть. Сидишь целыми днями дома, не работаешь, даже машину не водишь, – она вернулась с пластиковыми коробками и положила их рядом с Эмили. – Держи, ласточка. У меня от тебя голова болит. Постучи лучше по этим, – с этими словами она забрала кастрюли.

– Неееееет! – заверещала Эмили и попыталась ударить бабушку деревянной ложкой.

– У тебя нет финансовой независимости, в этом твоя проблема, – продолжила мама. – Тебе нужна работа, источник дохода.

– Зачем? Мы не нуждаемся в деньгах. Не знаю, сколько точно Ник зарабатывает, но целую кучу.

– Что значит – ты не знаешь? Разве у вас не совместный счет? – ее взгляд будто пронзил меня насквозь; она так хорошо меня знала, что ее невозможно было обмануть. – Не совместный, да? Ой, Наташа…

– Не беда, мам. Если мне нужны деньги, я просто беру карточку Ника. У меня есть и своя кредитка, Ник автоматически ее оплачивает каждый месяц. Он никогда не спрашивает, сколько я трачу на себя. Даже говорит, что недостаточно. Он считает, что его деньги – мои деньги. Он очень щедр.

– Тогда почему у вас не совместный счет?

Я пожала плечами.

– Не знаю, мы никогда это не обсуждали. Уверена, если бы я попросила, он бы согласился.

– Не проси, настаивай! – она в отчаянии покачала головой. – Серьезно, Наташа, пора уже вести себя по-взрослому. Разрешаешь ему вить из себя веревки.

Я пыталась его оправдать, но она не слушала. Во всем была либо его вина, потому что он мужчина, либо – моя, потому что я ему это спустила с рук.

Когда она стала убирать со стола после обеда, я отошла в сторонку и написала Сэму, что готова ехать. Он встретил нас там же, где высадил, и мы пустились в бегство. Пока выезжали на трассу, меня охватило облегчение. Слава богу, это закончилось, подумала я. Мама ошибалась насчет Ника, но кое в чем она была права. Мне нужно больше контроля над своей жизнью.

Когда мы достигли окраины Лондона, мне в голову пришла захватывающая идея. Не успев подумать как следует, я повернулась к Сэму и спросила:

– Можете научить меня водить машину?

Он поколебался, потом ответил:

– Э-э-э… Ну, вообще-то, мог бы. Но я никогда никого не учил. Может, лучше брать нормальные уроки, в смысле, у инструктора?