Не имея звезды - [9]

Герберт стоял посреди улицы, держа руки в карманах, и закусывая губу так сильно, что по подбородку текла струйка крови. Его голова была чуть-чуть повернута влево, но складывалось такое впечатление, что парнишка обернется в любой момент. Так продолжалось несколько секунд, а потом Геб решительно вскинул подбородок и твердо взглянул прямо и только прямо. В тот же миг Дамблдор положил ему руку на плечо и они беззвучно исчезли.

Глава 2

Герберт глубоко вздохнул и вызвал то самое чувство жара в груди. Как всегда, привычно разгоревшееся пламя растеклось по рукам, когда же оно достигло правой, в которой была зажата палочка, Ланс нарисовал в воздухе искривленную петельку и произнес формулу чар. Тепло тут же устремилось в палочку, а затем спичка, лежащая перед мальчиком, покрылась серебром и заострилась, становясь похожей на иголку, но все же не самой иголкой. Парень устало выдохнул и произнес отменяющее заклинание. Вот уже вторую неделю он бьется над трансфигурацией, а толку почти никакого. Признаться, Геб был разочарован, нет-нет, не магией, а собой. Он-то полагал что и Хогвартсе сможет быть лучшим, да чего там, он просто обязан был стать лучшим. Не для себя, а для своих друзей, да, с помощью магии он сможет изменить их жизнь к лучшему. Именно поэтому, на следующий день после посещения Косого Переулка и закупки всех необходимых вещей, мальчик так налег на учебу. Первым делом он прочитал все чисто теоретические учебники. Травология, УЗМС и Астрономия, улеглись в голове парнишки так же просто, как гуманитарные науки в обычной школе. Дальше парень принялся за Зельеварение. Великих трудов ему стоило не сблевануть на первой же главе, читая про выдавливание глаз сурка, или про печенку селезня, а еще и про сушеное сердце вороны, или еще какую-нибудь гадость. В общем, Зельеварение прочно укрепилось на первом месте в самых нелюбимых предметах, но учебник был освоен за пять дней, а большинство рецептов надежно улеглись в натренированной тоннами литературы, памяти.

Следом, а это уже был почти август, парнишка дрожащими руками взялся за трех слонов, на которых стояла магия. Трансфигурация, ЗоТИ и Чары. Именно в таком порядке мальчик и начал свое обучение. Сидя в комнате на втором этаже «Дырявого Котла», парень раз за разом разучивал взмахи палочкой, учил сложные формулы и заклинания, в чем ему помогало знание латыни, усердно вбитое священником на занятиях богословием. Увы, Трансфигурация не поддалась ни с первого раза, ни со второго, да и с пятого тоже. Уставший мальчик отложил это сложный учебник, и принялся за ЗоТИ. В нем он не нашел ничего интересного и сложного. Простые заклинания щекотки, ватных ног или окаменения, выполнялись максимум с третьего раза, и особого интереса не представляли. И, наконец, настал черед Чар. Вот где парень нашел себя. Лишь прочитав первую глава, парнишка понял что Чары, по сути, и есть самое настоящее волшебство. Мерлин, проще было перечислить чего нельзя сделать с помощью чар, чем то, что можно. Уже через неделю Герберт умело левитировал несколько объектов, разжигал пламя на свечках, умел наколдовать согревающие или замораживающие чары, сумел заставить два банана станцевать ламбаду... В общем, эйфория о собственных успехов и огромной любви к этой области Чар, растянулась ровно до тех пор, пока парень не дошел до последней главы. В нем описывалось одно из стихийных заклятий, называемых «Incendio». Его рекомендовалось применять исключительно под надзором преподавателя и самостоятельно не изучать. По описаниям, оно, в отличии от простого заклятия воспламенения, вызывало огненную струю, которой можно было пораниться (и поранить, как заметил немного бандитский разум паренька). Вы, конечно, догадываетесь, что терпения и самодисциплины Лансу хватило ровно на пять минут. Уже через час он активно разучивал правильное произношение формулы и нужные взмахи. И если раньше ему нужно было нарисовать в воздухе всего один, пусть и замысловатый узор, то для данных чар ему требовалось уже целых два, сплетенных воедино.

После первого опыта, когда из палочки вырвался ревущий поток пламени, а в комнату вбежал бармен Том и окатил водой все что можно было окатить, парнишка осознал не только красоту и изящество чар, но и их силу. С этих пор, никакой другой предмет не мог бы сместить с пьедестала эту науку. А вот Трансфигурация шла сложно, очень сложно. Когда было покончено с остальными предметами, Герберт вновь вернулся к ней. Если раньше он учился поэтапно, одну главу за другой, то в данном случае ему пришлось выбирать разных формулы из разных разделов. Например у него уже получалось сменить цвет, или придать измененную форму, но вот трансмутация пока не давалась, даже такая простая как спичка в иголку. Но, естественно, Герберт не сдавался и раз за разом возвращался к этой формуле, пытаясь её выполнить безупречно.

Еще раз прикусив губу, и вызвав то самое чувство, хотя уже сейчас, после целого дня занятий, Ланс чувствовал дикую усталость и сонливость, парень взмахнул палочкой. Медленно покрывалась спичка серебром, исключительно лениво оно утончалась в одном месте и заострялась в другом, неохотно заострялась на тонком конце, а ушко появлялось словно его пытались продавить пальцем. Но вот, наконец, после сотни произнесенных формул, после многих дней тренировок до потери пульса, перед Гербертом лежала спичка.