Не имея звезды - [4]

А прозвище, это презрительное «Бэмбифэйс», было единственным что напоминало Лансу о тех временах, когда его внешность доставляла одни неприятности. Вот он и не любил когда Рози его так называла. Сама же девочка была довольно симпатичной — зеленые глаза, рыжие волосы, которые выглядели бы куда лучше, если бы та не стригла их под горшок и наивное круглое личико, никак не сочетающееся с жестокой натурой.

— Да ты посмотри на этого кабана, — возмутился Геб. — Я чуть не обосрался пока его уделал.

И правда, Эдвин был тяжелее Ланса как минимум кило на десять. И наверно любой ровесник Геба не выдержал бы этой драки, но у голубоглазого пацана был свой секрет. Стоило ему захотеть и его удары могли стать по настоящему сокрушительными. Парнишка не знал как и почему это происходит, он просто чувствовал как в нем поднимается что-то, что-то жаркое, как пламя камина, разжигаемого исключительно в Сочельник. Он чувствовал как жар идет от сердца, растекается по груди, перетекает в руки и ноги, и тогда Геб был способен на многое. Он мог пробежать пару миль не снижая скорости, мог одним ударом отправить ровесника в нокаут, сломав тому челюсть. Правда, последнее не особо приветствовалось если на руках не было перчаток — в последний раз когда такое было, Ланс сломал себе костяшку заимев «боксерский перелом». Три месяца он был недееспособен, и банда чуть не потеряла свою землю

— Почапали до приюта, — сквозь зубы сплюнул Кэвин Брикс, рослый тринадцатилетний плечистый парнишка.

Попав прямо на лицо одному из поверженных беспризорников, он злорадно усмехнулся. У оплеванного из брюха бежала тонкая струйка крови, а в руках была зажата наточенная отвертка.

Собственно и Кевин сжимал окровавленное лезвие кухонного ножа. Оружие на таких разборках было обычным делом. Сам Геб редко когда доставал свой нож-бабочку, подарок Рози. Просто, прочитав все те же «Сказания», Ланс уверился в простом факте, что обнажать оружие нужно только если ты хочешь серьезно навредить противнику, даже убить или защитить кого-то тебе дорого. И что-то внутри говорило парню, что он не готов на убийство ради земли. Об этом он, правда, не говорил никому, даже Гэвзу, который ужасно не любил свою фамилии. А ведь Гэвз был его лучшим другом вот уже целых пять лет. Кстати вон он, блондин в бейсболке со шрамом на переносице, в данный момент рассовывает по карманом все, что удалось найти у павших.

— Ага, — кивнула Рози и, сплюнув кровь, развернулась на пол оборота. — А то сейчас фараоны понаедут.

Парни улыбнулись, шутка была довольно забавной. Копы припрутся только в том случае, если в их участок заявится сам премьер-министр и собственноручно устроит им втык. А эта, согласитесь, весьма маловероятно.

— Погодите, — Геб подошел к лежащему рядом булыжнику и легко его поднял. В его руках до сих пор кипел тот самый жар и он чувствовал что может спокойно жонглировать парочкой таких камней.

— Нафига тебе этот валун? — спросил Гэвз.

— Увидишь, — прокряхтел Герберт, все же было тяжеловато.

Парнишка подошел к одному из лежащих, тот сейчас хныкал одним глазом, второй либо выплыл, либо заплыл, в этом месиве хрен разберешь. Раздвинув ноги лежащему, Герберт занес камень над головой. Глаза парня широко открылся и тот прохрипел.

— Стой!

И в ту же секунду камень опустился подростку прямо на... в общем, когда-то там были яйца. На мгновение Герберт оглох от адского вопля, медленно переходящего в писк. Сплюнув, Ланс развернулся и пошел к друзьям. Те отнеслись к этому абсолютно спокойно. Ребята, поддерживая друг друга, отправились в приют, где их ждала неизменная взбучка от смотрительницы, которой не понравиться что те пришли в ссадинах и кровоподтеках.

— И на кой? — спросила Рози, когда они миновали улицу и уже зашли в квартал.

Вдалеке виднелось здание. Четырехэтажное, с облетевшей краской, пропахшее детским слезами и пустыми надеждами. Здание, в котором Геб прожил всю свою сознательную жизнь, и которую всю эту жизнь ненавидел. Ненавидел жестокость царившую там, бессмысленную и неоправданную. Ненавидел приезжающих раз в месяц взрослых парочек, которые выискивали себе потенциальных жертв. Да-да, именно жертв. Уж не думаете ли вы, что в Скэри-скевр может заехать любящая семья, желающая найти себе кого-нибудь на усыновление или удочерение? Нет, разные психи, маньяки, сектанты или нуждающиеся в дешевой рабочей силе, вот кто приходил в «св. Фердинанд». Всего за сто фунтов, они могли себе выбрать любого ребенка и увести его не оформляя ни каких бумаг. Геб, однажды найдя в мусоре старые архивы приюта, обнаружил в строке с именем одного такого купленного — «скончался от малярии», а день был поставлен как раз тот, в который забрали мальчика. Какое-то время парнишка жутко боялся что его заберут, ведь он, посмотрим правде в глаза — чертовски красив. И какие-нибудь извращенцы уж точно им заинтересовались бы. Но здесь крылась очередная странность, когда бы не приходили эти «любящие родители», то ни они, ни персонал, да вообще никто, не замечал четверку друзей, закрывавшихся в комнате.

— Он обещал с тобой «поразвлечься», — скривился Герберт.