Не играй с огнем, даже если ты демон - [51]

— Ты можешь врать кому угодно, Зепар, но только не мне, — выслушав его, едко проговорила Лилит. — Я видела, как ты смотрел на нее во время танца. И это видели все. Знаешь, на кого ты так смотрел раньше?

— Ты говоришь глупости! — слова повелителя прозвучали резко, глаза сверкнули золотистыми сполохами. — Ты просто зациклена на Ирине и ревности к ней, вот и видишь то, чего нет.

— Да, я ненавижу ту проклятую человечку! — Лилит вскочила и нервно заходила по беседке, вскидывая на Зепара напряженный взгляд. — И я даже поддержала тебя, когда ты пожелал избавиться от этого чувства любой ценой. Конечно, если бы знала, что так все обернется…

— Не будем об этом, — прервал он ее, поморщившись.

Она со свистом втянула воздух, потом резко выдохнула и вдруг бросилась к нему. Встав перед братом на колени, обвила их руками и вскинула на него голову.

— Ты ведь понимаешь, чем это закончится, если все повторится? Ты избавился от чувства к той человечке. Так просто живи дальше в свое удовольствие. Слишком дорогую цену ты за это заплатил! Избавься от этой ведьмы, пока не поздно. Продай кому-то. Думаю, найдется куча желающих приобрести себе видящую.

У меня все похолодело внутри, а сердце болезненно екнуло. Тут же представила, что будет, если Зепар поддастся уговорам Лилит, почему-то предвзято относящейся к таким, как я. Хотя насчет причин даже понимала. После истории с Ириной она склонна видеть в таких, как мы, угрозу, пусть для этого и нет никаких оснований. Но от этого не легче. Если меня снова продадут, я вынуждена буду расстаться с Димаром. А новый хозяин может оказаться не таким благоразумным, как лорд Вайлен, и пожелает использовать меня по старинке. При одной мысли об этом сковывало горло. Я не могла даже вздохнуть.

— Не говори глупостей, Лилит, — поморщился Зепар. — С чего мне продавать такую ценную рабыню? Из-за того, что ты видишь то, чего нет?

— Хочешь сказать, ты ничего к ней не чувствуешь? — с какой-то горечью спросила она. — Да у тебя глаза светились, когда ты смотрел на нее! Ты давно ни на кого не смотрел с такой нежностью.

Ошеломленная, я уцепилась за дерево, чтобы устоять на внезапно подкосившихся ногах. Что она говорит сейчас? Полный бред!

— Не скрою, что девочка вызывает у меня симпатию, — Зепар покачал головой. — Но поверь, это не то, о чем ты думаешь. Я воспринимаю ее, как милого и забавного ребенка, не больше.

Почему вдруг стало больно? Ведь я наоборот радоваться должна, что в дело не замешан интерес другого рода!

— Ты мог бы найти более подходящий объект для своей симпатии, — заметила Лилит, взяв его руки в свои и сжимая.

— Думаешь, не искал? — насмешливо изогнул бровь повелитель. — Только итог один — мне тут же становится смертельно скучно.

— Так переспи с этой девкой, и поймешь, что с ней будет так же, — жестко усмехнулась Лилит.

Я возмущенно округлила рот, едва сдержав крик. Зепар расхохотался и увлек Лилит вверх, усаживая на свои колени.

— Боюсь, несмотря на все мои недостатки, в одном я придерживаюсь неукоснительного правила. Никогда не брать женщин силой.

— Хочешь сказать, что она еще и не рада твоему вниманию? — поразилась демоница. — Или именно это тебя и привлекает? — губы ее тронула понимающая улыбка. — Снова сходство с той ведьмой, не находишь?

— Не нахожу, — отрезал Зепар. — С Ириной все было не так. Я с самого начала почувствовал к ней такую тягу, как ни к одной другой женщине. Думаю, объяснять не нужно, тягу какого свойства, — он усмехнулся. — С Огоньком все по-другому.

Я с противоречивыми чувствами смотрела на возникшую на его губах какую-то умиленную теплую улыбку, адресованную в мой адрес. Так обычно улыбаются трогательным зверькам или маленьким детям.

— Не припомню, чтобы ты раньше испытывал к кому-то то же самое, — Лилит продолжала подозрительно щуриться. — Пусть чувство другого свойства, но оно есть.

— Ты неисправима! — повелитель привлек ее к себе и нежно расцеловал в обе щеки. — Прошу тебя, перестань видеть угрозу там, где ее нет.

— Я просто беспокоюсь за тебя, — лицо Лилит смягчилось, тон стал умоляющим. — Не хочу, чтобы очередное ничтожество снова причинило тебе боль.

— Вряд ли это возможно, — каким-то странным тоном, полным горечи, сказал он. — Ты ведь знаешь, что после того обряда я вообще лишился способности чувствовать что-то настолько сильное. Пустота. И это самое страшное, Лилит. Раньше я полагал, что буду рад, если перестану чувствовать. Но получилось наоборот. Прежние развлечения, самые изощренные, не вызывают почти никаких эмоций. В них участвует только тело, они лишь временно заглушают эту пустоту внутри. Хочешь знать, почему я оставил девчонку при себе? — в этот раз в его голосе не было ни намека на насмешку, от него пробирало холодом. — Она единственная, кто после обряда вызвал хоть какой-то намек на эмоцию. Не ту, о которой ты думаешь. Но это не имеет значения. Я устал чувствовать себя неживым. А она помогает хоть ненадолго что-то почувствовать.

Не знаю, что ответила на это демоница. Я уже ничего не слышала, продираясь назад, как можно дальше отсюда. То, чему стала невольной свидетельницей, настолько выбило из колеи, что в ушах стоял непрерывный гул, а глаза почти ничего не видели. Мне лишь чудом удавалось не наткнуться на что-то или не споткнуться. Я понятия не имела, как воспринимать неожиданное признание Зепара, но оно вызвало внутри такой сильный отклик, что успокоиться никак не получалось.