Не хочу влюбляться! - [7]

– Никуда он меня не бросал!!

– Ну это я так… Образно…

– Маш! Он ведь вроде тебе нравился…

Рагулина грациозно откусила кусочек печенья, обсыпанного сахаром, не торопясь прожевала, запила чаем и только тогда ответила:

– Нравился, да… Но уже разонравился! Он мне сразу разонравился, как только в лицее фотографировать начал! Я тебе уже объясняла! Ну а случай с тобой – вообще ни в какие ворота!

– Я же сказала, что он просто… – начала Варя, но Маша тут же ее перебила:

– Даже если пренебречь твоей раной, хотя, конечно, ею мы не будем пренебрегать… Мы просто представим, что ты не поранилась!

– И что?

– И то! Он тебя оттолкнул!! Понимаешь, оттолкнул девушку!! Разве так поступают настоящие мужчины?! Да настоящие должны вперед себя пропустить!

– Ну… он еще не настоящий… Ему только пятнадцать лет…

– Пятнадцатилетний капитан Жюля Верна, между прочим, кораблем командовал, а этот, видите ли, еще не настоящий! Да такой, как он, настоящим никогда и не станет! Такие, как он, в троллейбусе сидят, заткнув уши, а бабушки с сумками и маленькими внуками перед ними стоят! Именно такие в очередях всегда вперед женщин лезут! Ну и остальное тоже… Прямо не хочется об этом Белецком дальше распространяться… – Рагулина допила чай, встала со стула и закончила: – В общем, так: мне домой пора, уроков тьму задали, а ты все же подумай над создавшимся положением. Если что, мы этого урода Белецкого так прижмем, что мало ему не покажется! Может даже, в свою старую школу снова свалит! Если его, конечно, там примут! Еще неизвестно, почему он оттуда ушел! Выгнали, наверно!

Варя посмотрела на нее рассеянным взглядом и бездумно кивнула.

Глава 3 «С этими кошками Аделями общаться – себе дороже!»

Александра Белецкого раздражало всё. Его раздражали все. Он понял, что ненавидит людей не только за их несимпатичные ему качества, а даже только за то, что их чрезмерно много. Из-за этой скученности каждый так и норовил залезть в его личное пространство и начать там распоряжаться. И это происходило не столько из-за наглости индивидуумов, хотя наглецов вокруг хватало, а потому что вокруг было слишком мало свободного места. Ну, в самом деле, почему он обязан, например, делить свой стол в классе с кем-то еще. Он к этому не привык. Как только его привели в класс, он сразу же занял последний стол, поскольку за ним никто больше не сидел. А потом оказалось, что хозяин этого стола просто болен. Когда же он вернулся в строй, Александру пришлось ежедневно на каждом уроке сталкиваться с ним локтями, касаться его одежды. Это выводило его из себя. Нет, Алеша Прыгайло не был ему неприятен как человек. Вернее, он был ему неприятен не более, чем все остальные. Просто Белецкий остро нуждался в том, чтобы на метр вокруг него никто не маячил.

Александр с трудом выносил, когда его называли Сашей. Это имя было настолько чуждо ему, что долгое время он на него не откликался вообще. Не из принципа. Просто никак не мог отождествить себя с Сашей, ему казалось, что обращаются к кому-то другому. Он понимал, что полное имя Александр в обыденной жизни звучит слишком выспренне, и потому изо всех сил старался привыкнуть к Саше. Он даже отцу запретил называть себя Алексом. Еще бы! Стоит только представиться Алексом, вопросов не оберешься. А к чему ему вопросы? Он не желает ни с кем объясняться.

Трудно было привыкнуть и к одежде, незамысловатой, незаметной, но этим самым, как он считал, маскирующей. Он должен одеваться так, чтобы и по поводу внешнего вида ни у кого никаких вопросов не возникало. Все парни носят темные джемпера и джинсы – он тоже будет. Раз кошмарные темные зимние куртки и вязаные шапки – обычный зимний прикид тинейджеров, нате вам и убогую куртку, и черную шапочку с серым ободком и непонятным лейблом на лбу. Вы не найдете в Александре Белецком никаких отличий от других парней, которыми полны школы, улицы, города… Он такой же, как все. Он один из всех. Только как же его раздражают эти все!

В школе было трудней всего. Он никак не мог взять в толк, зачем набирать такие огромные классы в тридцать и более человек. Разве можно чему-то научиться, когда тебе в затылок и уши дышат сотоварищи, жаждущие знаний? Впрочем, в таких коллективах мало кто по-настоящему этих знаний жаждал. Оно и понятно. Спрашивают тебя по предмету от силы раз в неделю, а все остальное время можно дурака валять, что многие и делают. Белецкий никак не мог взять в толк, зачем делать вид, что ты учишься, и не учиться. Может быть, это происходит потому, что за учебу не надо платить? Ведь если бы образование стало платным, родители бы с пристрастием допытывались каждый день, что нового в школе узнало любимое чадо. Вот за его учебу раньше высчитывали из зарплаты родителей… Впрочем, не стоит об этом. С воспоминаниями покончено раз и навсегда.

А учат, кстати, в этой школе неплохо. Правда, Александру казалось, что излишне многому. Он убрал бы из программы половину предметов. Ему, например, абсолютно не нужны биология с географией, и он ни за что не стал бы посещать эти уроки, если бы не местная обязаловка. С другой стороны, горизонты, конечно, расширяются. На биологии с географией ему рассказали много интересного, чего он никогда не смог бы узнать в Интернете, поскольку ему и в ум не пришло бы задавать в поисковой строке вопросы о полезных ископаемых, литосферных плитах или нервной системе человека.