Не хочу слышать нет - [29]

Дэниел потерся подбородком о ее волосы и улыбнулся.

— Долгая история. Дело в том, что моя мать мечтала стать звездой стиля «кантри».

— Серьезно? А моя мама хотела быть рок-звездой.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Мать обожала сочинять песни, в которых не было никакого смысла. А когда настало время просветить меня, она сочинила песню, в которой описывался весь процесс воспроизведения себе подобных от начала до конца. — Дэниел хохотнул. — На мелодию «Яви нам милость свою».

Сара уставилась на него.

— Не верю!

Дэниел поднял руку, словно свидетель в суде.

— Ей-богу, не вру. Могу поклясться на сборнике баптистских псалмов.

— А как на это реагировал твой отец?

— Он обожал мать и готов был для нее на что угодно. Однако тут и он не выдержал. Услышав эту песню, отец сказал, что он справился бы с этим делом лучше, и велел мне немедленно забыть мамину песню.

— Держу пари, ты ее помнишь до сих пор!

— Слово в слово. Она… незабываема.

— Должно быть, мама у тебя была замечательная.

Дэниел кивнул и с отсутствующим видом погладил Сару по голове.

— Она очень страстно бралась за любое дело и никогда не останавливалась на полпути. Когда она умерла, это стало для всех нас страшным ударом. Но тяжелее всех пришлось Карли. Она была еще маленькая и после смерти мамы долго заикалась.

Он умолк и углубился в свои мысли.

— Нет, пожалуй, хуже всех было отцу. Он стал похож на отшельника, которого ничто не может заставить вернуться к людям. Мне до сих пор жаль женщину, на которой он женился во второй раз, хотя она и была сущей ведьмой. — Он скорчил гримасу. — Юнис всегда кричала на Гарта.

Его голос напрягся, и Сара подумала, что семья для Дэниела значит куда больше, чем ему кажется.

— А на тебя?

— Со мной Юнис не связывалась. Я был уже взрослый, и после смерти старика ферма легла на мои плечи. — В его тоне вновь послышались уверенность и сила. Сара представила себе юного Дэниела и поняла, почему мачеха даже не пыталась покуситься на пост главы семейства. — Она уехала, как только Карли исполнилось шестнадцать лет. Пока она не умерла, я каждый месяц посылал ей деньги.

— Иногда я представляю себе, как братья и Карли смотрят на тебя, когда им что-нибудь нужно. Удивительно, что тебе удавалось так здорово управляться с ними.

Дэниел покачал головой.

— Далеко не всегда. С Гартом, Например… — Он прервался на полуслове, вспомнив о том, как ему досталось несколько лет назад.

Сара не могла видеть его огорченное лицо.

— А кого первым делом позвал Гарт, когда начались сложности с кобылой?

— Меня, — признал он и дернул ее за волосы. — Слушай, тебе еще не надоели разговоры о моей семье?

Сара сомневалась, что это может ей когда-нибудь надоесть. Дэниел околдовал ее. Чем больше она узнавала о нем, тем больше хотела знать остальное.

— А твоя мать ни разу не пыталась примкнуть к какой-нибудь рок-группе? — спросил он.

— Этого я не знаю. Почти всю свою жизнь она провела в маленьком городке в Миннесоте. Может быть, если бы не было меня…

— Она когда-нибудь говорила об этом? — тихо осведомился Дэниел.

Сара замешкалась с ответом.

— Дэниел, она не сочиняла песен. Она была молодая, одинокая и неуверенная в себе. Я думаю, ей хотелось отказаться от меня, но что-то внутри не позволяло ей это сделать. Я так и не знаю, к лучшему это было или к худшему. На какое-то время она забирала меня у приемных родителей, а потом отдавала другим. Мне хотелось иметь один дом и одних родителей, в которых я могла бы быть уверена, но этого не случилось. Мне всегда не хватало устойчивости. Думаю, поэтому я и… — Она осеклась, не зная, стоит ли продолжать исповедь.

— Вышла замуж?

Сара кивнула.

— Однако вскоре я обнаружила, что физическая устойчивость — это одно, а эмоциональная — совсем другое. Совершенно другое, — пробормотала она.

Дэниел молча следил за тем, как быстро меняется выражение ее лица. Хотел бы он знать, что вызывает эти эмоции. Хотел бы знать о Саре все…

— Какой он был?

— Он был намного старше меня, работал адвокатом, имел взрослых детей от первого брака и казался очень одиноким. — Воспоминание вызвало у нее слабую улыбку, и Дэниел почувствовал укол ревности. — Я долго не хотела выходить за него, но он был так добр, что постепенно я стала чувствовать себя виноватой. Сначала с ним было легко и удобно. Он почти ничего не требовал, и я решила, что буду за ним как за каменной стеной. Так оно и было. По крайней мере первый год…

— Но затем что-то изменилось, — догадался Дэниел по печальному выражению ее глаз.

Сара сжала губы.

— Да. Ему стало известно кое-что из моего прошлого, и он…

Сара напряглась. Дэниел, державший ее в объятиях, сразу ощутил это и нахмурился.

— О твоей матери?

— Да… — Она немного помолчала, а затем заговорила снова. — Кроме того, один коллега рассказал ему о связи, которая у меня была за несколько лет до встречи с ним. Он повел себя так, словно я действительно изменила ему. Подозреваю, что он подумывал о разводе, но погиб в автомобильной катастрофе. — Сара откашлялась. В тоне ее послышалась глубокая горечь. — Тот последний год был не слишком веселым. Он не хотел меня видеть. — Она закусила губу и отвела взгляд. — И не прикасался ко мне.