Не говорите с луной - [23]

— Нисколько! — поспешил сказать Александр. — И мне не жалко хороших подарков для своих друзей.

С этими словами он достал из нагрудного кармана металлическую ручку с вмонтированным экраном электронных часов, и протянул её Азулу. Тот с поклоном принял ещё один подарок.

— Мой друг, ты можешь не беспокоиться. Я постараюсь исполнить твою просьбу. Я понимаю, что ты сейчас не можешь быть моим гостем. Мы оба военные люди и вокруг неспокойно. Но ты должен обещать быть моим гостем, в моём доме.

— Обещаю, — с улыбкой сказал Александр. — Обязательно буду гостем в твоём доме.

— Спасибо, друг мой. А теперь не беспокойся, иди к своим бойцам. Я всё сделаю.

Они ещё пожали друг другу руки, и Саша вернулся к Виталию, который уже пришёл в себя.

— Что ты ему дал? Зачем?

Александр обнял его за плечи и повёл к броне, где уже завершалась погрузка.

— Народная дипломатия, Веталь. Ты где учился?

— Недалеко от Ленинграда.

— А я, считай, здесь. Немного разбираюсь в их обычаях. Вот и сделал нашему Азулу подарок.

— Денег дал? Они любят это! — Виталий зло сплюнул.

— Нет, товарищ мой, они любят внимание. Подарил ему по случаю ручку и зажигалку. Купил в столице пару десятков сувениров. Искал, конечно, стеклянные бусы и зеркала, но были только ручки и зажигалки.

— Только зря выбросил хорошие вещи. Мог бы дембелям сделать памятные подарки.

— Дембеля меня поймут, когда не будут голодными.

— Хочу это видеть.

— А ты смотри…

Четыре таджика солдата, сложив вчетверо чистые простыни, используя их, как подносы, шли к бронетехнике, неся на вытянутых руках ещё горячий шашлык. Ещё пятеро тащили свежёванные бараньи туши. Солдаты мгновенно расхватали предложенное угощение. Также были принесены какие–то бумажные мешки.

— И на это посмотри…

Десяток таджиков катили по бочке с топливом.

— Все долги не обещаю вернуть, Веталь, но, как видишь, натуральный обмен работает. Сазонов засмеялся, хлопнув себя по коленям.

— Если я кому об этом расскажу — не поверят же!

— А ты и не рассказывай. Нам больше достанется. — Он подмигнул начальнику заставы. — Давай поторопимся, может по куску шашлыка достанется.

Когда они подошли, сидящие на броне бойцы, блестящими от жира руками, наперебой предлагали жаркие куски ароматного мяса. Старлеи выбрали два и стали есть. Пару солдат спрыгнули с брони и помогли таджикам затолкать бочки в десантные отсеки машин. Приятность момента испортил лихо закрученный мат. Матерился один из солдат, участвовавший в погрузке.

Когда подошли старшие лейтенанты, солдат, продолжая материться, указал на распахнутый люк. Из него, на землю била струя топлива. Была пробита бочка.

— Я даже не успел заметить, как он это сделал, товарищ старший лейтенант! — возмущался боец. — Отвернулся на секунду и услышал удар. Туда, а там вот… течёт.

— Кто это сделал, Сакуров?

— Да, как кто? Чурка этот! Который бочки помогал поставить! Ударил топором и пошёл себе, урод таджикский!

— Не стой, Сакуров. Давай вёдра, и сливайте всё в баки. Быстро! Помогите ему кто–нибудь.

С брони спрыгнули два бойца.

Александр посмотрел вслед уходящим таджикам. Сакуров ошиб

ся. Один из солдат дружественной армии шёл, играясь, или намеренно демонстрировал, подбрасывая в воздух ледоруб на короткой ручке. Навстречу ним спешил Азул. Александр заметил, как солдат с ледорубом и капитан обменялись едва заметными кивками.

— Я так и знал, б…ть! — выругался Сазонов, с силой отдирая мясо крепкими зубами от своего куска. — Этим чуркам нельзя доверять.

— А я и не доверяю. Принимайте это, Виталий Семёнович, как ложку дёгтя в бочке мёда. Тебе баранины сколько должны были? Две тушки? Мы получили пять. Плюс вот, шашлык. И капитан что–то тянет ещё. Великий аллах пробил его на щедрость.

Подошёл капитан и протянул десятилитровую капроновую канистру.

— Друг мой, Александр, ты сказал, что у тебя скоро на заставе будет праздник.

— Я приглашаю тебя, Азул.

–

Спасибо, Саша. Я принимаю приглашение.

— Я сообщу, когда будем готовы.

— Да, ожидаю с нетерпением!

— Отлично! Это будет скоро.

Азул протянул канистру и приблизился к Александру.

— Здесь настоящее топливо для мужчин. Я не буду против, если вы немного выпьете сегодня без меня, но только если один из тостов будет за моё здоровье.

Они в который раз обменялись рукопожатием.

— Ты заметил? — спросил Александр Виталия, когда таджикский капитан ушёл.

— Что заметил?

— Что он удивительным образом стал говорить без акцента? Вместо ответа Сазонов толкнул его в бок, привлекая внимание.

— Лунатик идёт. Почуял добычу, гад.

— Не достанется ему сегодня. По крайней мере здесь. Давай на броню. Живо! К Залобову.

Ухватив недоеденное мясо зубами, старший лейтенант быстро влез на броню.

— По машинам!!! — скомандовал Александр, смотря прямо на приближающегося майора. Супрун застыл на полушаге, затем быстро развернулся и побежал к бронетранспортёру, который оседлали его бородачи.

Александру оставалось только протянуть руки, чтобы их подхватили бойцы и втянули своего командира на раскалённую броню БМП.

— Давай, Зинатулин! Жми на всю катушку, боец! Иначе следом побежишь! По–йе–хали!!!

К пограничной заставе добрались за полтора часа. Дорога была тяжёлой. Ранняя весна быстро растопила огромное количество снега, и он тяжёлыми, скрученными в грязные жгуты талой воды, ручьями и потоками скатился в Пяндж, размывая и смывая всё на своём пути. Сейчас земля немного подсохла, и по дорогам можно было бы передвигаться и на автомобилях, если бы не рваные и глубокие рвы от промоин. Боевые машины пехоты преодолевали эти препятствия на полном ходу, где по краю, а где форсируя, как противотанковый ров. С бронетранспортёром было хуже. Один раз машина едва не скатилась в глубокий овраг, когда подмытая дорога сползла под правыми колёсами. Бородачи Супруна, и сам майор, горохом посыпались на склон, чтобы не быть раздавленными бронёй, если бы БТР пошёл кубарем. Водителю удалось повернуть машину по скольжению, но самостоятельно выехать тяжёлая машина не смогла. Она загребала всеми восьмью колёсами, но рассыпчатый гравий перемешанный с влажной глиной усадил БТР на днище. Пришлось разгружать всю броню и в два троса вытягивать засевший броневик.