Не говори любви «прощай» - [9]

— Кому нужны копейки, которые ты получаешь?

Но даже «копейки» давали ей ощущение независимости. Тем более сейчас, когда Сергей со своим страхом перед увольнением просто слетел с катушек!

Варя видела, что муж даже на время не мог отключиться от своих печальных дум. Если бы он строгал, пилил, интересовался еще чем-нибудь, кроме своих ценных бумаг, то, наверное, переносил бы неудачи легче. Но Сергей был абсолютно равнодушен к физическому труду. Варя помнила, как однажды, много лет назад, он сам повесил на стену две книжные полки. Сергей долго готовился: купил длинную линейку, карандаш, специальные сверла, которые Варя с тех пор хранила в коробочке, надеясь, что они еще когда-нибудь пригодятся. Прежде чем сделать дырки, муж рисовал на стене углы и линии, отходил в сторону, смотрел, звал ее, чтобы она оценила четкость геометрических фигур. Наконец дырки были сделаны, полки повешены. Каждый час Сергей задумчиво делал себе комплимент:

— Неплохо все-таки получилось.

Через две недели, когда они мирно пили чай на кухне с заглянувшими на огонек знакомыми, в комнате раздался неимоверный грохот — вместе с книгами свалилась на пол одна из полок. Надо же было Варе именно под нее пристроить коробку с чайным сервизом, подаренным на свадьбу, который она в кои-то веки вытащила, чтобы начать наконец им пользоваться. Оказалось, не судьба.

Но Варю все эти мелочи мало расстраивали. Сергей делал прекрасную карьеру, обеспечивал семью, и она всячески поощряла его стремление добиться в своей профессии высот. Его серьезное и дотошное отношение абсолютно ко всему Варю восхищало. Когда они, например, начинали искать Сергею солнечные очки, то объезжали пол-Москвы, сравнивая цены и модели. Бывало, что через пару месяцев, когда лето кончалось, очки все-таки покупались. Чаще — нет. Поэтому в целях экономии времени и нервов Варя предпочитала принимать многие решения в гордом одиночестве. В отличие от мужа она к бытовым заботам относилась гораздо легкомысленнее. И если ей требовалось что-то купить, то она делала это сразу, хотя потом нередко разочаровывалась в выборе. Но всегда точно знала: несколько дней, потраченных на поиски чего-либо, сделали бы этот предмет для нее ненавистным и ненужным.

До сих пор Варя была уверена, что Сергей ее любит, несмотря на его все сильнее портившийся с каждым днем характер. Но фраза о пластической операции заставила ее в этом усомниться.

С каменным лицом она вернулась в комнату и включила телевизор. Шла очередная серия фильма «Все мужики — сво…». Сергей, кинув взгляд на экран и поморщившись, изрек:

— Предназначение женщины в том, чтобы исполнять всякие капризы мужа. Носить кофе в постель. Слушаться во всем.

— А что она делать не должна? — поинтересовалась Варя с такой интонацией, чтобы Сергей понял: его «шутка» о необходимости хирургического вмешательства в ее организм была крайне неудачной.

— Изменять мужу и глушить водку.

Кажется, он пытался сейчас разрядить обстановку.

— А знаешь, чего не должен делать мужчина? — Варя убавила громкость телевизора.

— Ну?

— Указывать женщине на ее недостатки! Тем более если их нет! Тебя что, через столько лет перестал мой нос устраивать?! Или губы?! Или вообще вся я?!

— A-а, ты об этом… — Сергей выключил компьютер. — Не хочешь — не делай. Я просто предложил. — И он вышел из комнаты.

Просто предложил?! Да он ничего не говорит просто так! Варя вспомнила, как Сергей любил повторять, что главное в женщине — осанка, потом ноги, дальше — грудь и обаяние. Насчет осанки он упоминал специально для Жанны, которая одно время сильно сутулилась. Про грудь — это камешек в ее, Варин, огород. Если покопаться в памяти, то Сергей частенько подшучивал над ее и дочериными недостатками. Но раньше он делал это как-то добродушно, как мудрый отец, который видит несовершенства собственных детей, но все им заранее прощает. Сегодняшнее высказывание совсем не напоминало его прежние замечания.

Только вчера, когда Сергей уже спал, Варя легла рядом и долго всматривалась в мужа. Каждая его черточка была родной и принадлежала ей. Сергей беспокойно ворочался, что-то мучило его. Он поднял руку, потер лоб — как раз в том месте, где был шрам, пересекающий бровь. Лет пять назад он неудачно нырнул в Клязьму. Ему наложили шесть швов, попутно сбрив всю бровь. Это смотрелось смешно, и Варя шутила, что его слишком правильному лицу как раз не хватало какой-нибудь «изюминки». А Сергей именно тогда заметил, что у Вари очень красивые брови.

Такой близкий и родной, последнее время он словно заковался в броню, пробить которую не было никакой возможности. От его панциря отскакивали и слова и чувства. Даже «супружеские обязанности», к которым Сергей относился столь ревностно, теперь им не выполнялись. Когда же в последний раз они были близки? Месяц назад или больше?

Сон никак не приходил. Уже под утро Варя убедила себя, что проблемы с Сережиной работой не будут вечными, все так или иначе образуется, а значит, и их отношения наладятся. Нужно немножко потерпеть, быть самой сдержаннее и ласковее. Пусть Сережка чувствует, какой крепкий тыл у него дома. С этими убаюкивающими мыслями она наконец заснула.