Не Евангелие - [14]

По словам Стефена Гамми, который руководил этим проектом, химические основания бесстрашного поведения у животных, отсутствие страха у матери связано еще и с низким содержанием пептида в головном мозге. Снижение уровня пептида происходит при родах и при кормлении грудью.

Обычно кормящая мышь набрасывается даже на отца своих малышей, если он появляется около гнезда. Но после того как ей вводили высокую дозу пептида, мышь становилась неагрессивной и даже не пыталась защищать потомство.

Когда речь идет об агрессивности самки, это не нужно понимать в том смысле, что она самоотверженно борется за своих малышей.

Лоренц в своей знаменитой книге об агрессии приводит пример взаимоотношений индейки со своими индюшатами. Индейка может подпустить к себе и ухаживать, как за цыпленком, за всем, что пищит по индюшачьи. Если лиса научится пищать как маленький индюшонок, а настоящие цыплята потеряют голос, индейка будет защищать лису от своих собственных цыплят.

Из этого Лоренц делает вывод, что в отношениях индейки со своим выводком не существует ничего, кроме агрессии матери и условного сигнала умиротворения, которым индюшата тормозят эту агрессию.

Попросту говоря, к своим малышам мать относится так же агрессивно, как и ко всем на кого нападает, и она уничтожила бы своих детей, если бы не существовало возможности умиротворения ее агрессии.

То, что принято называть родительской заботой, впервые появляется у некоторых костистых рыб, и проявляется в территориальной агрессии.

«Стремление отца монополизировать свою роль защитника и опекуна потомства, — пишет Панов, — коренится в большой степени в его частнособственнических наклонностях».

Перед нерестом самцы начинают друг с другом конфликтовать, отстаивая свою территорию. И «все, что находится в пределах этой территории, самец рассматривает как свою бесспорную собственность».

Эту собственность, включая гнездо с оплодотворенной икрой, самец охраняет до окончания сезона размножения. Он не подпускает к гнезду даже самку, которая выметала икру.

Таким образом, самоотверженная защита потомства, это не какая-то специальная цель, не отчаяние беззаветной любви, а агрессивная защита собственного пространства. Животное насмерть стоит за свою территорию, и благодаря этому под защитой оказываются все, кто на этой территории находится.

4.2 Иерархический альтруизм

У не территориальных животных альтруизм проявляется тогда, когда они защищают свое социальное пространство.

Тут есть и воспетая во всех искусствах и жанрах помощь ближнему, и преодоление опасности, которое легко принять за самопожертвование.

Де Ваал наблюдал за иерархическими коллизиями в колонии шимпанзе.

Трон переходил из рук в руки, и иногда на него садился молодой самец по имени Луит.

«Луит, — рассказывает Де Ваал, — показал себя мудрым и зрелым лидером. Когда два шимпанзе дрались, он вставал между ними и спокойно прекращал столкновение. И когда он занимал сторону одной воюющей стороны, это всегда была сторона проигравшая».

Точно известно, что сторону слабого занимают и рыси.

Когда рысята переходят на твердый корм, между ними начинаются драки, и мать «изо всех сил старается разнять драчунов». При этом она «занимает сторону слабейшего и в дальнейшем не подпускает к нему агрессора».

Конрад Лоренц пишет, что у галок высокоранговые птицы заступаются за своих слабых сородичей и дает этому факту свое объяснение.

Галки «испытывают постоянное раздражение лишь к своим непосредственным подчиненным». Зато они снисходительны к тем, кто занимает низшее положение в иерархии стаи. Все, что в самом низу, они рассматривают «не более как песок у своих ног».

И, ввязываясь в чужую драку, высокопоставленная галка обязательно займет сторону слабого, потому что слабая галка не вызывает в ней такого раздражения, как сильная.

«Третейский судья, — пишет Лоренц, — всегда более агрессивен к вышестоящему из двух первоначальных бойцов».

Правда, Лоренц не объясняет, почему высокоранговая птица вообще вмешивается в драку низкоранговых птиц, до которых ей нет дела.

Судя по всему, нападение сильной птицы на слабую доминант рассматривает, как претензию на трон.

Высокоранговая птица знает, что в этой стае только она имеет законное право судить и наказывать, проявлять власть. И если какая-нибудь выскочка позволяет себе делать то же самое в присутствии доминанта, она ставит под сомнение его высокий иерархический ранг.

Тут никто вовсе и не думает про своего слабого сородича, который нуждается в защите. Сильная птица, на чтобы это не было похоже со стороны, нападает на обидчика только потому, что не напасть — значит отдать символы власти в руки первого встречного наглеца.

И, кажется, не только доминирующие, но и подчиненные животные хорошо это понимают.

Подтверждение этому предположению есть у Лавика-Гудолла.

В стае гиеновых собак доминирующее положение среди самок занимала Ведьма, второй в иерархии была Черная Фея, самое низкое положение занимали Лилия и Юнона.

Однажды Черная Фея сделала несколько шагов в сторону Юноны, потом подскочила к Ведьме, потерлась подбородком об ее голову, снова бросилась к Юноне и стала ее кусать. К удивлению Гудолла, Ведьма отогнала Фею от Юноны и устроила ей взбучку.