Не для печати! - [13]

Когда Морвенна заговорила, все предметы в кухне исчезли, и Джек мог видеть только паутинку морщин, прорезавшую ее кремовую кожу над идеально накрашенной верхней губой.

— Почему ты каждый раз так со мной поступаешь? — всхлипывала она. — Скажи почему? Я все тебе отдала. Ради бога, что я такого сделала, чтобы заслужить эти издевательства?

К сожалению, на этот вопрос Джек Сандфи, гуру и маленький божок, ответить не мог. Он закрыл глаза, чтобы не ослепнуть от света, исходящего от губ Морвенны, ступил в темноту и позволил мраку поглотить его целиком.

Джек ощутил облегчение. Огромное облегчение. В открывшейся перед ним темноте было холодно и спокойно, и единственный звук, который донесся до Джека, прежде чем он погрузился в черную яму, был стук его черепа о край дубового стола. Но и этот звук показался ему абстрактным и отдаленным эхом.

* * *

Утром в понедельник Ник Хастингс забрал почту с половичка у двери. Среди всего прочего там был простой коричневый конверт формата А5, адресованный «Дж. Сандфи, 34б Кингсмед Террас, Норвич». Адрес Лиз был напечатан на маленьком ярлычке, аккуратно приклеенном в окошечке. Ник ощутил покалывание в животе. Теперь, когда он откроет конверт, ему уже не отвертеться. Придется что-то сделать.

Ник мысленно уже сочинил письмо редактору «Рекламного вестника и новостей Бишопстона». Вообще-то он сочинил несколько писем. И в каждом вежливо и обходительно сообщал, что не может позволить опубликовать интервью Лиз. Он запрещает публикацию и отказывается сотрудничать… что-то вроде того. Нужно только правильно подобрать слова.

А может, лучше позвонить? Тогда его вряд ли уличат в обмане, но вместе с тем не исключено, что редактор не воспримет его слова всерьез. Может, пригрозить подать на газету в суд или просто притвориться, что он жутко разозлился? Ведь у настоящего Джека Сандфи репутация несговорчивого и непредсказуемого человека.

Сунув письмо Лиз в стопку других писем и газет, Ник побежал вверх по лестнице.

Лучи утреннего солнца хлынули через окно второго этажа, бросая рассеянные золотистые блики на сосновый дощатый пол. У окна стоял стол из мореной канадской сосны в классическом стиле и два изящных стула с перекладинами на спинках — копии работы Шейкера, которые Ник сделал, будучи еще студентом, — а между ними — красивый резной табурет. Даже пылинки, пляшущие в солнечном свете, радовали глаз.

В центре стола стояла плетеная корзинка с фруктами, кофейник, большая чашка и десертная тарелочка холодно-голубого цвета, на которой лежал единственный круассан. В цитрусово-желтых солнечных лучах эти предметы напоминали картины импрессионистов. Совершенство.

Ник уселся на стул, с которого открывался самый лучший вид на террасу, и разобрал остальную почту. Помимо счетов и рекламы, он обнаружил открытку от Джоанны с благодарностью за букет цветов, который он послал ей с пожеланием выздоровления.

Спасибо за заботу, было написано в маленькой записке, приложенной к открытке с изображением одного из коттеджей компании. Джоанна пространно извинялась за то, что пришлось так неожиданно отменить встречу.

Может, как только ей станет лучше, Ник заедет и пообедает с ней, предложила Джоанна. Врач посоветовал ей отдохнуть недельку-две, но она знает пару чудесных деревенских ресторанчиков недалеко от ее дома. Она с удовольствием показала бы ему мастерские. И у них будет шанс поговорить о том, что Ник может предложить фирме «О'Хэнлон». Еще раз большое спасибо за цветы. Как мило с его стороны проявить такое внимание. Она очень тронута.

Ник густо покраснел, будто его уличили в позорной лжи. Вообще-то это цветы предназначались вовсе не Джоанне. По крайней мере, он вовсе не хотел проявить заботу, как она вообразила. Это была отчаянная попытка задобрить богов, благоухающая жертва тому божеству, которое он разгневал в отеле «Флаг» своей ложью.

Прочитав открытку, он взбодрился, налил еще кофе, открыл письмо Лизи, отложив приложенную к нему записку, стал читать интервью. Раньше начнешь, раньше закончишь.

Он пробежал глазами первую строчку, вторую, третью. Ник представлял себе эту статью совсем по-другому. Плоские, мертвые, ничего не выражающие фразы и слова. К его удивлению, первой реакцией было не облегчение, а острое разочарование.

Он ожидал что-то намного лучше. Ник дочитал до конца страницы, надеясь, что дальше будет интереснее, но ошибся. Это его встревожило. Неужели он не произвел на Лиз Чэпмен никакого впечатления и ей пришлось чуть ли не слово в слово скопировать статью о Джеке Сандфи из выставочного каталога?

И тут до него дошло. Боже! Разумеется, именно это она и сделала. Ник задумался на секунду или две и понял, что прав: увидев его реакцию на диктофон, Лиз решила подстраховаться. Настоящий Джек Сандфи наверняка подал бы на нее в суд и потребовал бы изъять статью из печати или даже заплатить денежную компенсацию, — разыграл бы драму, которая произвела бы огромный фурор. Скорее всего редактор Лиз, пытаясь избежать проблем, предложил ей просто переписать статью из каталога. В данных обстоятельствах это имело смысл. Ник улыбнулся, разломал круассан на кусочки, расслабился и пригубил кофе. Эта девушка просто гений.