Не было бы счастья... - [26]

Богдан взял мои руки в свои и притянул меня ближе к себе. Он поцеловал их, глядя мне глаза, заглядывая в душу, и сказал:

— Я тоже думал о тебе и о нашем поцелуе. Поверь, много думал.

От этих его слов, пронизанных эмоциями, внутри словно запорхали миллион бабочек обожания. Я влюблялась в Богдана с каждой секундой, словно погрязала в трясине, без возможности выбраться из нее. Но мне нравилось это. Ни одна, даже малейшая частичка меня не протестовала. Я приняла это как добрый знак. И улыбнулась ему, может и через чур растворяясь в моменте.

Моего носа достиг запах подгорающего теста, и я вернулась в реальность.

— Пирог! — спохватилась я, высвободила свои руки из рук Богдана и отключила духовку. Схватив прихватки, я достала пирог и поставила на доску.

— Черт! — ругнулся Богдан, поднимаясь со стула. Он подошел к окну и открыл его, чтобы проветрить.

А я стояла и смотрела на свой тертый пирог, который дымился, словно дымовая шашка. Богдан подошел ко мне и стал рядом.

— Он сгорел, — с грустью заключила я. — Впервые у меня сгорел пирог.

— Не огорчайся, — сказал Богдан. Я чувствовала в его голосе улыбку, а когда повернула к нему голову то увидела, что так оно и есть. И он даже не пытался ее скрыть.

— Не смешно, — сказала я, тоже улыбнувшись. Не смогла не улыбнуться в ответ.

— Можно обрезать обгоревшие края, — предложил он. — Полинка делала так несколько раз, когда у нее подгорала выпечка.

— Это идея, — согласилась я. — Но, думаю, вначале все же поедим, а после посмотрим, что можно сделать с пирогом.

* * *

Немного позже, когда мы поели, Богдан предложил прогуляться и я согласилась. Сегодня мы гуляли в небольшом парке неподалеку от цирка, после прошлись немного вдоль речки Харьков, а вот сейчас остановились у подвесного моста. Уже несколько минут Богдан молчал, казалось, задумавшись о чем-то своем. Он остановился и повернулся ко мне.

— Я хочу рассказать тебе кое-что, — сказал он, нарушая тишину. Он всматривался в мои глаза будто бы пытаясь найти ответ на важный вопрос и, видимо, нашел, так как продолжил: — Поделиться с тобой.

Я кивнула и улыбнулась ему, поощряя продолжать. Он же облокотился локтями о каменный забор, что отделяет тротуар от реки, после бросил полный печали взгляд на белый мост и сказал:

— Я был женат… и очень счастлив в этом браке.

Почему-то от этих слов неприятно сжалось у меня в груди. Но я не успела покопаться в себе, чтобы определить причину, потому что он продолжил:

— Но в один миг ее не стало. Это произошло три года назад. Тогда я находился в командировке в столице. Оля попала в аварию. — Он говорил так, словно рана от этой потери еще свежа и кровоточит, вкладывая эмоции в каждое слово. Я заметила, как сильно побелели костяшки его пальцев, когда он сжал кулаки. Я чувствовала его боль, как свою, ведь прочувствовала это на себе, когда умерли мои мама и папа. И как будто для него было мало сказанного он подытожил, делая еще больнее: — Она умерла, потому что меня не было рядом.

Я подошла к нему еще ближе, становясь вплотную и обняла со спины, разделяя боль его потери, не желая видеть его таким печальным.

Богдан

Вот я и поделился с Настей тем, что причиняло мне столько страданий. А она лишь подошла и обняла. Я не осознавал насколько был напряжен до тех пор, пока она не обхватила меня со спины своими ручками, уткнувшись лицом в мое тело. Напряжение медленно, но все же покинуло меня, и я снова развернулся к ней лицом. Но уж никак не ожидал увидеть слезы в ее прекрасных глазах. Стерев влажные дорожки большими пальцами, я спросил:

— Почему ты плачешь?

Настя мило утерла нос.

— Потому что мне до боли грустно, — сказала она. — Я соболезную тебе, ведь понимаю какого тебе пришлось.

Она снова заплакала, знаю, имея в виду своих родителей. Я притянул ее в свои объятия, и она тут же обняла меня в ответ.

— Какой она была? — спросила девушка спустя какое-то время.

— Веселой, — сказал я не раздумывая. — Добродушной, красивой и очень болтливой, в хорошем смысле слова. Я очень любил ее. И до сих пор собираю себя по частям после ее смерти. А мы ведь, когда поженились, оставили на этом мосту и свой замок.

Настя подняла голову. Ее лицо было слегка припухшим и красноватым, но на губах появилась милая улыбка.

— Покажешь?

Я тоже улыбнулся.

— Если ты действительно этого хочешь.

Пройдя на средину моста, я наклонился к кованному поручню и почти сразу же нашел его — замок в форме сердца. Он был красного цвета с золотой надписью: "Богдан и Ольга. Вместе и навсегда".

— Очень красиво и романтично, — сказала Настя.

— Так и есть, — согласился я.

— Я бы тоже хотела оставить здесь замок, как символ любви, когда найду человека, с которым буду готова разделить свою жизнь, — сказала она.

— Ты бы сохранила ключи от замка?

— А зачем? — Настя была действительно удивлена моему вопросу.

— А ты не знаешь?

— Нет.

— Некоторые пары оставляют ключи у себя, чтобы иметь возможность открыть этот замок, если вдруг брак не удастся, — рассказал я, на что она ответила:

— Не вижу смысла выходить замуж за человека, в котором не уверена.

И я еще раз убедился в том какая же Настя идеальная.

Глава 20

Настя