Не было бы счастья... - [39]

— Тебе надо переодеться!

— Как приятно, что ты обо мне заботишься, — с улыбкой произнес он, — но сначала поставим чайник.

На кухне Павел усадил меня за стол, поставил на плиту чайник и вышел. Вскоре он вернулся, держа в руках тапочки. Они были мягкими и теплыми, и я с удовольствием погрузила в них свои ноги, избавившись от намокших туфель.

— Извини, я ненадолго, — сказал он и снова вышел.

А я принялась разглядывать кухню. Мебель здесь была белой. А все остальное — плитка на полу, сиденья стульев, прозрачные без рисунка занавески на двух высоких окнах, стены и посуда — синим, точнее сказать, всех оттенков этого цвета, от бледно-голубого до темного, почти черного. Господство бело-сине-голубого разбавляли только цветы, стоявшие в вазе посредине обеденного стола. Это были желтые, красные и оранжевые герберы. От своего строго окружения они казались особенно яркими.

Вошел Павел. Он успел переодеться в свободный серый свитер и голубые джинсы. Его темные, зачесанные назад волосы от влаги стали слегка волнистыми. Я затаила дыхание — так он был хорош — и быстро отвела глаза.

— Посмотри на меня, — тихо сказал Павел, и что-то в его голосе заставило меня поднять на него глаза.

— Поверь мне, я никогда и ни в чем тебе не солгал и не собираюсь этого делать и впредь...

И я ему верила, но выдержать его взгляд мне было трудно, и я снова опустила глаза.

Павел немного помолчал.

— В тот злополучный день, я зашел к Никите, но его не оказалось. Лена сидела дома одна, и настроение у нее было тоскливое, что случается крайне редко... Ты ведь знаешь, о ком идет речь?

Я молча кивнула.

— Лена занимает особое место в моей жизни. Я знаю ее с рождения, она мне как младшая сестра, которую надо оберегать, направлять, но никак не женщина, которая чем-то может меня привлечь. Ведь именно так ты подумала?

— Но зачем нужно было идти в ресторан?! — вопрос выскользнул, словно мыльная чашка из рук.

Павел довольно улыбнулся.

— Не в зоопарк же мне было ее вести. Но я, конечно, свалял дурака... — Тон его снова стал серьезным.

Я в недоумении посмотрела на него.

— В самом начале повел себя глупо, — пояснил Павел. — Я был сражен наповал, увидев тебя с мужчиной. Едва смог заставить себя поздороваться, хотя мне хотелось сделать совсем другое. — Я решил, что ты меня обманула. Ты же сказала, что идешь с подругой...

— Я и встречалась с подругой, а не с ее мужем. Катя немного опаздывала, только и всего. А ты что, таким примитивным способом пытаешься выудить у меня признание в заведомом обмане или хочешь услышать заверения в невиновности?

— Да-а... — Брови Павла медленно поползли вверх. — Легче вагон разгрузить, чем с тобой говорить. Ничего я от тебя не добиваюсь, просто пытаюсь рассказать, что я чувствовал, чтобы мы оба, наконец, смогли друг друга понять. Сомнения у меня были, не отрицаю, но и тогда я не думал, что ты меня обманула. Я решил, что мы поговорим и все выяснится. Я отлично понимал, что ты могла подумать, увидев меня с Леной. — Павел помолчал. — Я не предполагал, что наша размолвка так затянется. — Павел снова замолчал, на этот раз надолго. — Поверь, я ничего заранее не планировал, но сейчас ты у меня, и я этому очень рад. А теперь я скажу самое главное. — Он выдержал паузу. — Я надеюсь, что небезразличен тебе, — медленно произнес он, — и даже уверен в этом. — Наши глаза встретились. — Ты меня слышишь? — тихо спросил он. — Я хочу, чтобы ты больше от меня не бежала... или от себя.

Он не спускал с меня глаз, не давая уйти от ответа. «Он прав... он прав... он прав... — стучало в висках. Скажи да, ты ведь любишь его...» Но я молчала.

И тогда Павел наклонился ко мне и взял мою руку. Я замерла, ни единой мысли не осталось в моей голове, я только чувствовала касание его ладони. Я не отдернула руку, и Павел начал целовать мои пальцы. Теперь я полностью была в его власти. Он усадил меня на колени и сначала сдержанно, но с каждой секундой смелей, с нарастающей страстью стал покрывать мои губы, лоб, щеки, шею частыми и горячими поцелуями. Только одно желание переполняло меня — я хотела, чтобы он не останавливался. Чтобы эти безумные, жгучие ласки длились вечно.

— Прошу тебя, не бойся, — прошептал он. — Ты нужна мне. Я измучился, день и ночь думая о тебе. Не могу больше... Я хочу, чтобы ты стала моей, сейчас, не могу больше ждать...

— Я тоже хочу тебя, — прошептала я.

Взяв в ладони мое лицо, Павел поцеловал меня долгим и чувственным поцелуем. Внутри у меня все перевернулось. Со всей страстью, на какую была способна, я ответила ему. Не отрывая губ, Павел подхватил меня на руки и через минуту уже поднимался по темной лестнице.

— Мне еще кое в чем надо признаться тебе.

— И в чем же? Просто умираю от любопытства, — засмеялась я. На душе было легко и радостно.

— Потерпи немного, сейчас узнаешь...

Павел плечом открыл невидимую дверь и осторожно опустил меня на ноги. Слева от огромной кровати с металлической спинкой, застеленной темно-синим шелковым покрывалом, зажегся высокий светильник в виде чаши из бледно-желтого матового стекла. Точно такой же стоял и с другой стороны. Никакого женского присутствия здесь не чувствовалось. Ничего лишнего, все очень строго и в то же время стильно: два ковра у кровати со строгим геометрическим рисунком и большая черно-белая фотография на стене с изображением ночного моря, разделенного лунной дорожкой.