Не было бы счастья... - [11]

Мама утверждала, что Катя — моя копия в миниатюре. Я такого уж явного сходства не находила, но мама говорила:

— Не спорь, я-то наверно помню, какая ты была в детстве!

А я и не собиралась спорить. Я вообще почти никогда не спорю, тем более с моей мамой.

Но если внешне мы и были похожи, то во всем остальном являли полную противоположность друг другу. Не знаю, в кого она у меня уродилась! Может, в Сергея? А может, в маму. Катюша была как электронная игрушка на долгоиграющих батарейках — ни секунды покоя! Таких подвижных и общительных детей, как она, я не встречала. Когда я отвела ее в садик, с которым у меня были связаны самые неприятные воспоминания, я очень боялась, что ей там не понравится, но мои страхи оказались напрасными. С первого же дня Катя пришла в неописуемый восторг от возможности играть, прыгать и носиться в компании таких же сорванцов, как и она. Бедные, воспитательницы! Она и в садике была активней всех остальных детей. Я же была спокойным ребенком и с удовольствием играла одна. Я помню, что любила болеть, потому что тогда меня не водили в садик.

Вдоволь налюбовавшись своим ребенком, я принялась готовиться к новому дню, окончательно забыв о кошмарном сне.

3

— Пока, мамуля! — махнув ручкой, Катя скрылась за дверью группы.

«Вот так всегда, — улыбнулась я, — ни платье оправить, ни поцеловать на прощание...»

Теперь мне предстояло заняться своими делами. Несмотря на то что у меня был лишний час на сборы, времени оставалось совсем не много. А Дашу я не могла подвести. К счастью, автобус подошел быстро, и я села на свободное место.

Дашу я знала со школы. Мы учились в параллельных классах. Близкими подругами не были, но всегда симпатизировали друг другу. Встречались мы нечасто, но уж если доводилось, то не могли расстаться, пока до оскомины не наговоримся обо всем на свете.

Даша слыла известной болтушкой, но ее главной удивительной особенностью была доброта. Тому, кто не знал ее близко, она могла показаться легкомысленной, беззаботной, порхающей по жизни, как прекрасная бабочка, но это было не так. Даша обладала умом, причем не лишенным практицизма, и, несмотря на свою слабость поболтать, как никто другой умела хранить чужие секреты. И что еще очень важно, всегда твердо держала слово — весьма редкое качество в наши дни. Даша рано и очень удачно вышла замуж. До рождения Кати я иногда бывала у них. Мне нравился ее муж — спокойный, добродушный, немногословный. Он был очень большой и рыжий — этакий медведь косолапый. В их доме всегда царила легкая и радостная атмосфера, разговаривая между собой, они весело подтрунивали друг над другом.

За день до описываемых событий Даша позвонила и сказала, что они с Анютой идут к окулисту и могли бы к нам зайти. Последний раз мы виделись, наверно, месяц назад. Я обрадовала свою дочь и принялась готовиться к встрече.

Когда они пришли, мы с Дашей отправились на кухню пить кофе, а детей оставили в комнате, снабдив внушительной частью пирога, который я успела приготовить к их приходу. Правда, пирог мало занимал девчушек. У них были гораздо более интересные дела... Пока я ходила за чаем, они успели перевернуть в комнате все вверх дном. Аня была на два года старше Кати, и девицы друг друга стоили.

Мы с Дашей, удобно устроившись на диване — благо кухня у меня большая — как всегда, говорили обо всем понемногу.

Тогда-то я и проболталась...

Даша знала, что я ищу работу, но еще месяц назад я была полна оптимизма и верила, что смогу устроиться. Сейчас же, когда Даша поинтересовалась, как дела, я так с ходу и брякнула: плохо, ни на секунду не задумавшись о том, как она может отреагировать на мое признание. А ведь, зная Дашу, вполне могла предугадать ее реакцию. Но, видимо, отчаяние мое достигло предела. И Даша, конечно, это сразу почувствовала... Но если бы я знала, какой головной болью и для нее и для меня обернется моя откровенность, я бы, конечно, свой язычок попридержала. А Даша, услышав мое «плохо», встрепенулась и тут же принялась прикидывать, как бы помочь.

— Послушай, — начала она, — ты не волнуйся, выход мы найдем. — Задумавшись, Даша на секунду замолчала. — Я завтра же поговорю с нашим боссом. У нас одна девочка уходит в декрет, и я не слышала, что кого-то берут на ее место. А слухи у нас быстро распространяются...

— Я уже волнуюсь, Даша, пожалуйста, остановись. Я тебе рассказала вовсе не для того, чтобы ты забивала себе этим голову, — взмолилась я. — К тому же найти выход я должна сама, понимаешь, сама, то есть, са-мо-сто-я-тельно, — по слогам произнесла я, чтобы ей было понятней.

— С чего бы это? — Даша в недоумении уставилась на меня.

— С того. Я так решила... — упрямо заявила я.

— Я, конечно, знаю, что ты у нас со странностями, но не до такой же степени! Скажи на милость, для чего тогда по-твоему нужны друзья?

— Для того, чтоб было с кем поделиться — душу отвести.

— Нет, ты меня удивляешь, — театрально закатив глаза, объявила Даша, — тебе надо сходить к психиатру. Или лучше я попробую вправить тебе мозги. Увидишь, у меня не хуже получится. И все, хватит спорить! — Она нетерпеливо хлопнула по столу ладошкой, не давая мне возразить. — Я же тебе еще ничем не помогла. Я просто спрошу, а если нет — так нет. И у Коли все же надо поинтересоваться, пусть поспрашивает у своих знакомых, — никак не могла уняться Даша. — Кстати, мой босс и Коля — закадычные друзья...