Не будите спящую принцессу - [2]

Все предшествующие годы мой муж вел жизнь странствующего рыцаря. А какую жизнь вела я, тоже многие знают. В любом случае, созданию гармоничной семьи это не способствует. И все наше совместное существование, после того, как закончился карнавал и отгремели фейерверки, свелось к череде скандалов. Мой муж знал только военное ремесло — причем сражаться привык не за деньги, а за идею (вот уж чего понять не могу). Худшего места для человека с подобными взглядами, чем Гран-Ботфорте, не придумаешь. Особенно после того, как закончилась очередная война, и спрос на бойцов упал. А чтоб я работала, он не хотел — это, мол, унижает его достоинство, и он, мол, не из тех, кто живет за счет жены. Это при том, что жили мы все равно за мой счет — на те деньги, которые я получила-таки из Шпацирена. Но этот счет как бы не считался. Много интересного я услышала и про себя лично — и про свое неумение вести хозяйство, и про свои кулинарные способности. Признаю, что в чем-то он был прав. Уют я соблюдаю, после службы в различных вооруженных формированиях, вполне казарменный, а готовить не то чтобы не умею, нет, умею, но только на себя и только чтоб не умереть с голоду. А это не всем понравится. Хотя из тех, кто пробовал мою стряпню, вроде бы никто не отравился.

Я терпела это долго. Примерно полгода. В конце концов, после сражений с ожившими покойниками, демонами, злыми волшебниками, не говоря уж о простых уголовниках, а также после отсидки в башне и зиндане, можно какое-то время вынести и общество законного мужа. Но настал день, когда я собрала все свое женское барахло (а именно — колющее, режущее, рубящее и метательное оружие), а также оставшиеся после командировки по делам ордена гидрантов документы, и отправилась восвояси.

Своясями я вновь избрала империю. Она большая, и не во всех ее углах я успела наломать дров. К тому же Гран-Ботфорте, при всем моем пристрастии к тамошним блюдам и винам, казался неподходящим местом, чтоб начинать новый проект. Как-то там излишне расслабляешься — то напьешься, то замуж выйдешь... Даже в Нездесе со мной такого не случалось, а уж на что веселый город. Нет, запад империи, известный своим стремлением к порядку, мне подходил больше.

Однако ни возвращаться в Шпацирен, ни обращаться к ордену Гидры Имперской мне не хотелось. Шпацирен успел мне надоесть, да и тамошние мои планы успели показать свою несостоятельность. Что до гидрантов... они, конечно, оказали мне доверие и даже, в порядке исключения, признали меня мирской сестрой ордена (правда, в проездных бумагах и рекомендательном письме, выданном мне Великим Магистром, употреблялся термин militissa[1]), но не уверена, что после того, как Армия Теней рассеялась, и опасность, угрожавшая империи, ну, и всему миру заодно, перестала существовать, граф Бан был бы рад меня видеть. Призванные для свершения подвигов герои погибли, за исключением где-то загулявшего Ниндзюка, а по недоразумению затесавшаяся в их ряды женщина жива-здорова.

Вдобавок именно я выяснила, что наставник ордена оказался предателем и немало способствовал усилению Армии Теней, встав во главе ее. И скрыть это обстоятельство не было никакой возможности — весь гарнизон крепости Балдино был тому свидетелем. Правда, советник ордена доктор Халигали относился ко мне с явной симпатией, но прибегать к его помощи казалось мне верхом бестактности. Старик и без того много перенес. Нет, справлюсь сама, не привыкать.

Из тех городов, что я объехала, более всего приглянулся мне Киндергартен, что в Великом герцогстве Букиведенском. Не самый крупный город, но и не деревня. Окружен живописными лесами. Поблизости река Киндер, плюс целебные источники, бьющие из озера Киндербальзам. Ну, и знаменитые вишневые сады, посаженные, по преданию, легендарным основателем города — великаном Киндером. И никаких тебе университетов, в отличие от Шпацирена, где я безуспешно подвизалась на ниве женского образования. Не то чтоб я собиралась этот подвиг повторять, но все же...

Из всех достопримечательностей меня больше всего прельстили сады. Это в рациональных здешних краях принято читать, будто наиболее всего ласкает глаз вид коня на полном скаку, корабля под всеми парусами и танцующей женщины. Но на прославленном мудростью Ближнедальнем Востоке, каковой мне не раз приходилось посещать, считается, что самое достойное любования зрелище — это цветущая вишня. Не яблоня, заметьте себе, и не груша. А здесь вишневых деревьев было сколько угодно. Ну, и вишню я тоже люблю. Пироги с вишнями — это, скажу я вам, поприятнее, чем яблочный штрудель. И напитки, опять же, отличные получаются. Пусть это и не гран-ботфортские вина.

Короче, я решила осесть в Киндергартене. Местные власти поначалу отнеслись ко мне с подозрением. Но я была к этому готова. Я бы сама к такой личности отнеслась с подозрением. По счастью, у меня при себе имелись упомянутые выше бумаги, которые я и предъявила. Рекомендательное письмо за подписью Великого Магистра ордена гидрантов, доверенного лица самого императора, оказало надлежащее действие. Граф Бан, конечно, не для того мне письмо давал, но раз уж я его не выбросила, почему бы им не воспользоваться?