Не буди Зверя - [3]

Федор сверился со справочником и набрал номер. Трубку долго не снимали, наконец, послышалось вялое: «Алло…».

— Старший оперуполномоченный ФСГ Стрельников, — строго сказал Федор. — Представьтесь, пожалуйста.

В трубке звучно икнули. Федор поморщился.

— Ин…инспектор отделения гирдо…гидроме-те-рологии. А что случилось?

— Прошу немедленно прибыть в гостиницу при Горсовете, 19 номер, для получения срочного задания.

— Есть, товарищ Стрельников! — сипло выкрикнул инспектор.

Второй звонок, в райотдел милиции, оказался удачнее. Федора выслушали, одобрили и согласились всемерно содействовать.

— У меня была мыслишка охрану у норы поставить, но Горсовет запретил, — сказал начальник отдела, судя по авторитетному голосу, мужчина солидный и с опытом. — Только ночью мои ребята не согласятся. Суеверие, конечно, а вдруг Зверя переклинет, и крайний день сдвинется? Дураков нет каждое утро в сугробе просыпаться.

Федор ответил, что по ночам вряд ли кто будет шляться, достаточно устроить засаду в темное время.

На том и порешили.

Вызванный инспектор примчался весь запыхавшийся, мокрый. То ли под душем обливался, чтобы протрезветь, то ли на улице снег сменился дождем. Дыша в сторону свежим самогоном, он отрапортовал:

— Инспектор ОГМ по вашему приказанию явился!

Федор достал список городов, где случались аномалии за последние полвека и протянул его инспектору.

— Мне нужны данные на всех жителей Кутейкина, кто родился в перечисленных населенных пунктах. Срок — сегодня.

Инспектор похлопал ресницами.

— Я за сегодня не успею.

— Что не успеешь? — рассвирепел Федор.

— Всех опросить не успею… Оййй… То есть….

Федор встал с кровати, подошел к стене прислонился лбом и стукнул кулаком.

— Который день пьешь? — спросил он, резко поворачиваясь.

— Не… не помню. Я трезвый, честное слово! — инспектор умоляюще прижал руки к груди.

— Раз трезвый — иди в Горсовет и проверяй всех приезжих по базе данных. Бегом!

Видимо, инспектор ОГМ преувеличил свое трезвое состояние, поскольку минут через пятнадцать позвонил референт Анатолий.

— От вас человек пришел. В жопу, извините, пьяный, — доверительно сказал он. — В таком виде я допустить к информации не могу. Сотрет еще что-нибудь. Я сам сделаю для вас подборку.

Федору ничего не оставалось, как согласиться.

Потеплело. Снег обратился в мелкий дождь, под его навязчивой моросью таяли утренние сугробы.

Площадь была покрыта мелкими лужами. Мокрый конус Норы блестел неровной макушкой. Отряд муниципальной милиции в пронзительно-желтых плащах под руководством щекастого лейтенанта развешивал плакаты «Проход воспрещен».

— Хоть какое-то дело, — сказал лейтенант, пожимая Федору руку. — Засиделись ребятки мои. Сколько можно одного и того же дебошира под замок сажать? Представляете, на картах разыгрывают, кому по вызову идти!

Федор вспомнил солдатика на пограничном пункте.

— И что, никто не ворует?

Лейтенант усмехнулся.

— Повадились одни недоумки грабить, да быстро поняли, что в полночь все сгорает, а сидеть им придется, когда все кончится.

— Время перехода в полночь? — уточнил Федор.

— Когда как. Как в сон потянет, так и переход, — лейтенант внимательно посмотрел на Федора. — Сегодня прибыли, что ли? Не засиживайтесь, мало хорошего на улице просыпаться. У нас вот один ханурик три недели себя поутру под забором находит. В телогрейке так и спит, бедолага!

В лужах, отражаясь, смотрело хмурое небо. Федор обошел площадь, осмотрел, заглядывая в переулки. В одном месте ему показалось, что асфальт темнее. Он подошел, сел на корточки. Яркая заплата отчетливо выделялась на фоне серого. Федор вошел в ближайший дом и позвонил в первую квартиру. Никто не откликнулся, в следующей тоже. На втором этаже дверь открыла сухощавая старушка в переднике и с очками на носу. Из квартиры маняще пахло жареным мясом.

— Вы к кому? — строго спросила старушка.

— Федеральная служба Гидрометцентра, — представился Федор. — Старший оперуполномоченный Стрельников. Скажите, в переулке велись какие-нибудь дорожные работы?

Старушка сосредоточенно потерла нос указательным пальцем.

— Велись. Да-да, они так грохотали, у меня Мурзик места себе не находил. Да, Мурзинька?

Большой белый попугай вылетел из глубины комнаты, сел старушке на плечо и прокричал: «Безобрррразие! Застррррелить!» Федор улыбнулся.

— Давно велись работы?

— Да разве ж я припомню? Сколько дней одно и то же, ум за разум заходит. Вот придет мой сын, его и спросите. Он скоро вернется из больницы, дождитесь, если хотите.

— Спасибо, — сказал Федор. — Я с вашего разрешения зайду позвонить?

— Конечно. Связь только местная, знаете, да? Пройдите в комнату, вот телефон… Ой, мясо-то, мясо подгорает!

Старушка, всплеснув руками, поспешила на кухню. Федор набрал номер референта, послушал короткие гудки. Занято. Подождем, а пока можно оглядеть комнату. Книжная полка заставлена медицинскими справочниками, энциклопедиями, с ними соседствуют дайджесты из газеты «Оракул», полное собрание сочинений Рэймонда Моуди. На столе — зачитанный томик «Правовой танатологии» академика Сальникова, «Жизнь после жизни» Моуди и пухлая рукопись. На титульном листе аккуратно выведено: «Физиологические и психологические аспекты посмертного состояния. Монография.» и ниже — д-р Тодд, кандидат психологических наук.