Не будет мира в Карфагене - [35]

Как оказалось впоследствии, старший центурион Валерий Флакк был прав на все сто процентов.

– Четыреста тысяч миль до цели, – доложил навигатор.

– Примем оценку старшего баллистика, – немного помедлив, объявил Эмилий Валент. – Там сидят идиоты. Поэтому… ЗВЕНО! Приготовиться к залпу по моей команде! Три… два… один… ЗАЛП!

Носовые установки пяти кораблей содрогнулись одновременно, посылая снаряды в спутник Вальгаллы.

– Если они такие дилетанты, то может быть и патрульная трирема стоит на приколе? – подумал вслух навигатор. – С полностью отключенными системами?

– Вполне возможно, Тиберий, но мы не будем рисковать, – отозвался император. – Все равно мы опережаем график.

– "Виргиния", здесь "Волна Скамандра", как слышите, вале? Мы нашли карфагенский патруль. Корабль лежал на одном из внешних спутников планеты, – сообщил один из динамиков.

– Очень вовремя, "Волна"! – воскликнул Эмилий Валент. – Продолжайте доклад.

– Сальве, "Виргиния", цель уничтожена.

– "Виригиния", здесь "Золото Флоры", подтверждаю уничтожение цели, – доложил командир другой триремы.

– Принято. Возвращайтесь в строй, – добавил император и переглянулся со своими офицерами. – Дело за малым.

– Наши снаряды достигли поверхности Айсберга; противник больше не стреляет, – сказал навигатор. – Двести тысяч миль.

– ЭСКАДРА, ВНИМАНИЕ! – объявил император. – Беглый огонь по цели… СЕЙЧАС!

Пять кораблей среднего звена, а потом и постепенно возвращавшиеся триремы, обрушили на поверхность спутника Вальгаллы непрерывный поток атомных снарядов. Яркие выспышки, одна за другой, освещали тактические экраны, пока очередной взрыв не воспламенил саму атмосферу Айсберга.

– Небо в огне… – прошептал Эмилий Валент.

– Простите, командир? – повернулся к нему центурион Бассиан.

Император откашлялся.

– Небо в огне. Как цветок, пробивающий почву,

Факел расцвел в пустоте, окружающей тьму.

Грех совершен. И зачатие было порочным.

Но в этот мир не придется войти никому.

Даже потом, через девять луны оборотов.

Или три четверти года. Считают и так.

В путь, что на струны Вселенной намотан,

Выйдет, надежду оставивший всяк.

Холод планет, излучение звездного слоя

Встретит в упор, содрогнувшись, небесная твердь.

Но – надлежит умереть императору стоя.

Жизнь порождает внезапно досрочную смерть.

– Тит Магнезий Стар, "Положение вещей в пространстве", – кивнул Сабин. – Написано тысячу лет назад, а как будто вчера!

– А мне у него больше всего "Метаглюкозы" нравятся! – вклинился в разговор старший баллистик Флакк. – Срывающий головы смелым – лучом, ослепительно чистым, плюется огнем парабеллум, ему отвечают баллисты!

Отринув железный хомутник,

В себе воплотят смертоносность –

Орбиту оставивший спутник,

Челнок, пробивающий космос!

В могуществе, миру открытом,

Подвластный неведомым силам,

Щиты македонских гоплитов

Пронзит убивающий пилум!

Не спать космонавтам в бальзаме,

Гробниц украшать парапеты –

Мы ляжем на поле костями,

Траву заплетая в скелеты!

И только на правильном месте,

И правильном времени тоже,

Трофей из далеких созвездий

На знамя Республики брошен!

Очнитесь, погрязшие в смуте,

Рабы бесконечных желаний,

Вставайте – и прокляты будьте!

Сгорите в ближайшем вулкане!

Где мудрый покажется глупым,

Там холод окутает жарко,

Гора изувеченных трупов –

Твоя Триумфальная арка!

– А "Марсиада", "Марсиада"! – воскликнул Бассиан. – Вот где настоящий размах! "Бог войны, поднимающий меч, освященный и адом, и раем, ни в одной из оставшихся встреч – кто ты есть – я уже не узнаю…"

Высшие офицеры эскадры могли себе позволить посвятить несколько минут римским литературным памятникам. Система Вальгаллы была очищена от противника; до выхода на следующую цель оставалось полтора часа…

– Губернатор, мы понимаем ваше положение, – вкрадчиво заметил базилевс Филипп, – но и вы должны нас понять. Кроме всего прочего, это и в ваших интересах.

Сган-шофет Азербал бар Маттан, губернатор "Ибарзели-18", сделал вид, что ничего не понимает, и не замедлил об этом сообщить.

– Я не понимаю, о каких интересах идет речь.

– Если маркоманны поднимут восстание в Солнечной системе, вы можете потерять свой драгоценный нейтральный статус, – начал терять терпение Филипп.

– Я должен получить разрешение от моих начальников, – сказал сган-шофет.

– Разумеется, если я поднимусь выше, то рано или поздно найду такого, кто согласится со мной сотрудничать, – кивнул македонец. – Так зачем откладывать неизбежное, если мы можем договориться прямо сейчас?

Азербал вспомнил данные ему инструкции: по возможности поддерживать антиримский альянс. Македонский царь желает узнать, куда убрался маркоманнский звездолет? хорошо, он узнает. Разумеется, об этом узнает еще кое-кто, а после этого от губернатора уже ничего не будет зависеть.

…

– Это оказалось проще, чем я думал, – заметил базилевс Филипп, возвращаясь на борт своего флагмана. Сиракузия "Стейно Горгона" (бывший нипонтийский беллакруксер "Ямато", трофей последней войны) немедленно покинула систему Юпитера и двинулась к границам Солнечной системы.

На капитанском мостике Филиппа поджидали все высшие македонские офицеры, подобранные в ближайшем космосе – и стратег Гераклий, и сменарх Аристид, и тагматарх Павсаний. Базилевс настоял на их непременно участии в операции.