Не боюсь Синей Бороды - [133]

– Ты если бы и не женился, ни о чем бы не жалел. Счастливая натура. Ну и вообще, ты же у нас всегда был примерным мальчиком, вот и сейчас…

– А что сейчас? – улыбнулся Бухгалтер.

Банкир промолчал и криво усмехнулся, как бы досадуя на непонимание Бухглатера, из-за чего ему приходилось самому начинать неприятный разговор. Ему было явно не по себе.

– Слушай, Банкир, ты мне, может, скажешь наконец в чем дело? – спросил Бухгалтер. – Сначала мы должны были кровь из носу встретиться, чтобы поговорить, а теперь из тебя и слова не вытянешь. У тебя что-то случилось? Проблемы в Газолбанке?

Банкир покачал головой, словно не веря своим ушам.

– В Газолбанке все распрекрасно. А вот ты, кажется, смеешься надо мной, Бухгалтер. Или дурака из себя разыгрываешь. Я же все знаю, мне твоя жена звонила. Она в ужасе от твоих планов. И я с ней полностью согласен.

– Ты о чем, Банкир? При чем тут моя жена? Какие такие планы?

Банкир, уже окончательно придя в себя, во все глаза смотрел на своего однокашника. Кажется, теперь до него дошло, что Бухгалтер и в самом деле ничего не понимает. Он хлопнул себя по лбу и расхохотался.

– Какой же я идиот, черт побери. Совсем забыл, с кем имею дело. Я почему-то решил, что десять лет Газолии и твоя работа в «Манцетти» научили тебя жизни. А не тут-то было. Но что поделаешь? Ладно, попытаемся тебе кое-что объяснить.

Он наконец расслабился, и, пока Бухгалтер с любопытством смотрел на него, заказал бутылку «Огней Баблограда», которую официантка, ловко раскупорив и разлив по высоким бокалам, поставила в серебряное ведерко.

– В общем, твоя жена позвонила мне и сообщила, что ты собираешься подавать заявление в связи с хищениями, совершенными «Бельведер Компани».

– Ты имеешь в виду, совершенными чиновниками, – сказал Бухгалтер, перестав улыбаться.

– Подожди, не перебивай. Дело не в том, кто что совершил. А в том, что ты, газолийский бухгалтер в «Манцетти и Партнерс» собираешься подавать в газолийские органы заявление на газолийских чиновников, которых ты обвиняешь в хищениях из газолийской казны. Так?

– Ну так, – ответил Бухгалтер. – А с какой стати тебя интересует мое заявление?

– Бухгалтер, ты сошел с ума. Может, тебе лучше сразу взять и спрыгнуть отсюда в Алет-реку? Безболезненная смерть гарантирована.

– Я тебя что-то не совсем понимаю, старина, – сказал Бухгалтер. С него сошла вся легкость июньского дня и он как-то сразу посерел лицом. – Чиновники преспокойно кладут к себе в карман ойлы, заработанные и исправно переданные «Бельведер Компани» в газолийскую казну, а я должен делать вид, что ничего не происходит? Ты за кого меня принимаешь? А жене скажу, чтобы не лезла в мои дела.

– Ты ей спасибо скажи, идиот. Она тебя спасает.

– Это чиновники скоро себя спасать будут. Да чего ты вообще расшумелся, Банкир? Я же ничего особенного не делаю, просто выполняю свой профессиональный долг. Мне «Манцетти и Партнерс» за это деньги платит.

– Вот я и говорю, делай свое дело и не лезь, куда не надо. Подумаешь, герой нашелся.

– Да какой я, к черту, герой, Банкир? Дочка на прошлой неделе себе коленки рассадила, все ноги в крови, так я чуть в обморок не упал. Не, я больше по бумажной части. Но что есть то есть, люблю, чтоб бумажки были в порядке и цифры тоже. По долгу службы, так сказать. Меня что, зря учили в топ-университете на народные ойлы? У меня, между прочим, насчет этих чиновников всё черным по белому, все доказательства. А дальше, это уже дело органов.

Банкир пригубил «Огни Баблограда», задумчиво глядя на Бухгалтера.

– Вот скажи, Бухгалтер, тебе нравится здесь, в «Алмазах Газолии» на сияющей вершине Баблограда?

Бухгалтер пожал плечами.

– А что, здесь вполне славно.

– А как тебе нравится этот божественный напиток? – Банкир с наслаждением отпил еще глоток и продолжил: – Или наша прекрасная газолийка, которая скоро осчастливит какого-нибудь сильного, мужественного газолийца и станет идеальной матерью большой, здоровой семьи? – Банкир широко махнул рукой над балюстрадой. – А мощь и величие Баблограда и его великолепные храмы, освященные самим Архиереем? А все эти сверкающие небоскребы, где крутятся наши ойлы? Нет, ты мне скажи, Бухгалтер, тебе это все нравится? Ты гордишься нашей прекрасной Газолией?

Бухгалтер кивнул.

– Допустим, и что дальше, Банкир?

– А дальше то, что ты и я, и вместе с нами сотни миллионов других газолийцев живем, как ты знаешь и как нам ежедневно объявляет «Голос Газолии», в симфонии Истины, Священства и Народности. А конкретно мы с тобой находимся в самом ее сердце, в великом Баблограде, который кормит и поит нас так, что нам до боли в печенке завидуют все заокеанские народы. И ты хочешь потерять все это только потому, что парочка жалких чиновников решила поправить свое материальное положение? Ради этого ты готов подвергнуть сомнению нравственный авторитет газолийских властей и тем самым посягнуть на честь Газолии?

– Банкир, ты чего? Я ни на что не посягаю. Ведь обвиняю чиновников не я, а цифры. Я только предоставляю их органам. А что касается чести… Вот ты сейчас говорил мне о Газолии, и я подумал, что, может, и правда, я делаю это из любви к нашей стране, ну в общем, чтобы она всегда оставалась такой же прекрасной и….