Не бойся, малышка - [14]

— Ага. — Звук с трудом преодолел горячую преграду. — Спасибо, — поблагодарила Таня, взглянув в серое от усталости и тусклого освещения лицо девчонки-кондуктора. «Вот и она, наверное, ждет счастья. А дождется ли?..» — подумалось ей.

Таня проснулась за несколько секунд до звонка будильника. С ней такое часто случалось. Взглянув на циферблат, она протянула руку, нажала кнопку и снова окунулась в легкую дремоту. «Нинка», — вдруг огнем полыхнуло у нее в мозгу. Таня рывком села на кровати, прижав руки к груди, словно пытаясь удержать рвущееся из груди сердце. «Нина, Нина, Нина, — стучало у нее в висках. — Что же делать? Что делать? Что делать?» Она еще раз оглянулась на смятую от беспокойного сна постель, и ей захотелось опять юркнуть под одеяло, скрыться от страшной правды. Но вместо этого она просунула ноги в мягкие тапочки и, накинув махровый халат, вышла из комнаты — пора было начинать новый день.

Она остановилась рядом с кроватью, где, полулежа, курила мать.

— Ты что, заболела? — спросила Таня.

Мать нехотя подняла голову и посмотрела на нее.

— На больничном.

— Что случилось?

— Надоело. Сказала, что кашляю, — дали. Температура у меня почти всегда повышенная.

— Ладно, — сказала Таня и направилась в ванную.

— Ты того… знаешь про Нинку? — крикнула ей вдогонку мать.

— Да… — ответила Таня и обернулась.

— Мать ее вчера тут так орала — аж стены дрожали. Говорит, ты во всем виноватая. Ты вместо себя Нинку подставила, а ее и убили.

— Я?.. — Таня от неожиданности поперхнулась.

— Может, тебе того… покреститься.

— Не поняла… — Таня недоуменно смотрела на кончик тлеющей сигареты, которую мать держала в руке.

— Несчастья от тебя. Вот и Нинка…

— А ты хотела б, чтоб меня?

Таня продолжала смотреть на кончик сигареты, боясь взглянуть в лицо матери и увидеть в ее глазах ответ. Мать поднесла сигарету к губам, затянулась. Она молчала, и по этому напряженному молчанию Таня поняла, какие мысли ее одолевают.

— Значит, считаешь, что это моя вина?

— Ничего я не считаю, вот привязалась, — огрызнулась мать и раздавила окурок в блюдце. — Только Генку никогда тебе не прощу.

Таня наконец-то смогла посмотреть матери в лицо. Ничего, кроме ненависти и страха, она не увидела.

Таня, шаркая, поплелась в ванную. Никогда она не чувствовала себя так одиноко. Вновь накатила боль, мерзкая и липкая, как паутина. Таня включила душ и встала под колючие струйки.

— Лучше бы меня, — прошептала она, закрыв глаза, но тут же в ужасе открыла. Ей было одиноко, больно, страшно, но она была живой, и ей совсем не хотелось умирать. Горячая вода приятно щекотала тело, и Таня ощущала, как под ее кожей пульсирует кровь. — Прости меня, подружка, — прошептала она, — я не хотела. — Ее шепот смешался с шумом падающей воды, и она поняла всю абсурдность своих оправданий.

— Ольга Викторовна? — Таня так сжала телефонную трубку, что ее пальцы побелели.

— Кто это? — прошелестел голос.

— Я подруга Нины, Таня…

На другом конце провода воцарилась тишина. Наконец шелестящий голос произнес:

— Оленька спит. Ох намаялась… А тебе не стоит сюда звонить. Ведь это ты устроила Нину на заправку?

— Да… Но она сама попросила… И Ольга Викторовна рада была…

— Понятно, — перебил ее голос, — мне все это понятно, но знаешь ведь, как говорят: «Благими намерениями вымощена дорога в ад».

— Не поняла…

— Тебя теперь во всем винят. Так что ты не звони и не приходи.

— Но как же?.. — всхлипнула Таня. — Мы же с ней с пятого класса… Как она?..

На другом конце послышался вздох.

— Ниночка — красавица, как невеста…

— Я зайду… Цветы…

— Нет!

Трубка зачастила гудками. Таня разрыдалась, неосознанно испытывая облегчение. На самом деле ей совсем не хотелось увидеть подругу мертвой. Таня достала альбом, вытащила фотографию: Нинка улыбалась, глядя в объектив. На вздернутом носу — солнечный зайчик.

Таня положила фотокарточку перед собой, внимательно вглядываясь в круглые, подрисованные карандашом, смешливые глаза подруги. Та выглядела абсолютно счастливой. «Я буду помнить тебя такой», — прошептала Таня.

Когда она вошла в небольшое помещение парикмахерской, Валентина стояла у окна. В кресле вместо клиентки сидела Людмила Петровна, Танина сменщица.

— Здрасте, — сказала Таня, снимая ветровку.

— Привет, — ответила сменщица, крутанувшись на кресле. — Че вышла?

— Сейчас моя смена.

— На кой ляд тогда меня вызвонили? — возмутилась Людмила Петровна и взглянула на Валю.

— Татьяна, зайди ко мне, — выглянула из своего кабинета Светлана Васильевна, владелица их небольшого салона.

Таня повернулась и краем глаза заметила, каким Валя провожает ее взглядом — настороженным и в то же время радостным.

Воздух небольшой комнаты был пропитан резким запахом, вероятно, очень дорогих духов.

«Химическая атака», — подумала Таня, стараясь сдержать щекотание в носу.

— Садись, — кивнула на стоящий напротив стул Светлана Васильевна, поправляя и без того тщательно уложенные волосы.

Таня, с трудом справившись с желанием чихнуть, села, плотно сжав колени, и напряженно вытянулась.

— У нас рентабельность снизилась. А ты расценки не соблюдаешь и опаздываешь, — сказала начальница и выдвинула ящик стола.

— Я вовремя, — робко возразила Таня.