Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба» - [31]

Здесь, кстати, великолепно проявил себя барон фон Ферзен, скромно представившийся просто Фёдором. Благоразумия и умения применяться к обстановке ему хватало, чтобы в совершенно новом для себя мире не произносить лишних слов, слушать, о чём и как говорят «местные жители», одновременно демонстрируя собственные способности.

Раз язык общения здесь тоже русский, пусть и не совсем правильный, то хорошо образованному немцу нетрудно вести изящную, моментами остроумно-двусмысленную светскую беседу, несмотря на очевидную разницу в культуре и менталитете. А предварительно извиняясь, загонять в лузы такие шары, на которые никто и внимания не обращал как на совсем бесперспективные — это у него получалось ещё лучше.

Кроме того, мужчины из другого мира, окружавшие его, барону нравились. Может быть — именно какой-то особенной непринуждённостью, пусть и находились они в присутствии своего «сюзерена». И, живя в стране, категорически барону не нравящейся по массе параметров (исходя только из документальных данных, естественно), оставались безусловно достойными внимания и общения. Более того — ощущал Фёдор Фёдорович исходящую от них непривычную силу. Это, впрочем, понять было можно. Если вокруг тебя жизнь, невыносимая для нормального человека, а ты в ней не только живёшь, но и достигаешь чего-то — то заслуживаешь даже больше, чем обычного уважения. Может быть — преклонения, как перед вернувшимся с войны солдатом, увенчанным полным Георгиевским бантом и кое-чем сверх того.

Заодно барон тщательно сравнивал с этими людьми манеры, стиль речи и поведения Ляхова и убеждался, что действительно ошибся — Вадим, при самых выдающихся актёрских способностях, не смог бы замаскировать свою принадлежность к чужой реальности, хоть когда-нибудь невольно и не заметив этого выдал бы себя.

Сильвия же, на которую барон ещё на своей стороне мира обратил тщательное внимание, поскольку никогда раньше не видел женщин с такой мощной энергетикой (именно так, её красота Ферзена не слишком взволновала), умело маневрируя среди мужчин, словно бы невзначай оказалась рядом с Президентом.

Знакомы они были только «по телевизору», а теперь вот — заговорили наяву. Сильвия видела, сколько глаз направлено на них, включая и двух охранников, засевших на чердаке со снайперскими винтовками.

— Мы так не договаривались, — сказала она, чуть сжав пальцы на локте Президента.

— Вы о чём?

— Да о тех ребятах, что щупают перекрестьями наши спины. Меня это слегка раздражает. А вас нет?

— Не совсем понял. — Президент на самом деле был удивлён.

— Что тут понимать? Вы и здесь себе не хозяин. А это очень плохо. Король Ричард Львиное Сердце, при всех своих недостатках, обходился без прикрывающих его снайперов. И император Александр Второй считал зазорным… А ваши «охранники» посадили на чердаке двух парней с «СВД», как будто это может что-то решить и от чего-то уберечь. Смешно, право…

— Как?! Да я немедленно..

— Оставьте, мой друг, — Сильвия легко и серебристо рассмеялась. — Не пытайтесь показать себя круче, чем вы есть. Пусть каждый пьёт из своего стакана, как говорят французы.

И впервые назвала его по имени-отчеству, а не по должности. От этого Президент ощутил непривычную ему близость к мало того, что посторонней, но и внушавшей ему сильную опаску женщине.

— Да не нервничайте вы так, — сказала Сильвия. — Всё гораздо проще, чем кажется. Ваших (или не ваших) снайперов я могу нейтрализовать прямо сейчас. Массой способов. Хотите — они заснут, не выпуская из рук винтовок, или спустятся вниз, доложив нам, кто и зачем назначил их на это дело… Всё равно это пустяки. Послушайте лучше, в какой интересной жизненной ситуации вы оказались…

Она, пользуясь его растерянностью, под локоть повлекла Президента, очевидным образом утратившего свою должностную харизму и нечувствительно превратившегося просто в обыкновенного мужчину средних лет, полностью подчинившегося воле женщины, в заплетённую плющом беседку. Физическая красота — дело десятое, он подчинился ей по совсем другой причине.

— Так что вы хотите мне сказать? — отчего-то плохо повинующимися ему губами спросил он.

— Ничего особенного. Только лишь — расширить круг ваших представлений…

И начала излагать ему теорию о двух параллельных Россиях. Одна из которых — эта, где они сейчас пребывают, а соседняя — совсем другая… Вполне подробно Сильвия всё рассказала и, на её взгляд, убедительно.

— Так это вам нужно обсуждать не со мной, а с моим другом Писателем. Он как раз на подобных темах специализируется… — Президент по-прежнему пытался сохранять здравомыслие, пусть это и не слишком удачно у него выходило. Есть пределы у каждого…

— С ним тоже поговорю. Но отчего вы так демонстративно мне не верите? Что в моих словах вам кажется глупым, нелогичным, абсурдным, наконец? Вы помните «свою» историю? А хорошо ли помните? Например, апрель тысяча девятьсот восемнадцатого года?

— А что произошло в том апреле? — Лицо Президента выразило искреннее недоумение.

— Плохо вас учили, ваше превосходительство, — голос Сильвии выразил долю пренебрежения, что Президент почувствовал сразу.

— Подзовите вон того молодого человека. — Она указала рукой на Ляхова-Секонда. — Он наверняка сообщит вам, что это за дата… Да и ещё кое-чем сможет правоту моих слов подтвердить.