Не больно, не страшно - [2]

Не закрывая системный блок, он включил питание и удовлетворенно посмотрел на пробежавшие по экрану строчки теста аппаратуры.

— Ура, загружается! — воскликнул Миша.

— Ну, вот, профилактику провели, — сказал Стас. — С меня еще что-нибудь надо?

— Ой, спасибо тебе огромное! — запричитала соседка. — Уж не знаю, как и благодарить!..

— А у меня тут одна игрушка не идет, — затараторил Миша. — Во, посмотри, а?

— Миша, как тебе не стыдно? — одернула его Дарья Николаевна.

— Это что — винда, что ли? — притворно удивился Стас, с любопытством глядя на майкрософтовский логотип на фоне знакомых до боли белых облачков. — Девяносто восьмая? Ну надо же, я думал, столько не живут. — Этот забавный и легко разрешившийся инцидент с «умершей» машинкой здорово поднял ему настроение.

— Ну, подумаешь, — Миша слегка смутился.

— Не-е, друг, давай-ка Линукс ставь, — все с той же серьезной интонацией, но на самом деле от души веселясь, протянул Стас. — Какой же из тебя иначе хакер получится?

Последняя фраза была лишняя — расслабился. Стас понял это по изменившимся лицам Миши и его матери. Да, зря он это. Не в его положении сейчас так шутить. Фигово. Но уже — все, «поздно пить «Боржоми».

— Извините, — сказал Стас. — Виноват, дурак.

— Ничего, Стас, все в порядке, — натянуто улыбнулась соседка. — Спасибо тебе большое.

— Не стоит, заходите, — пробормотал Стас, ретируясь на лестничную площадку.

Он еще вчера обратил внимание, что в подъезде сильно разросся синий мох, колыхался в Сумраке, ловил человеческие эмоции, как актинии мелких рыбешек. Еще бы — за последние три года его, должно быть, никто не трогал, и мох жировал в свое удовольствие.

«Распустились тут без меня», — пробормотал Стас.

Он повел ладонью вдоль стены (нити мха волнообразно колыхнулись, потянувшись за рукой) и произнес шутливое заклинание: «Раз, два, три, елочка, гори!». Мох вспыхнул неярким пламенем, тоже каким-то синевато-прозрачным, газовым, как будто нереальным. Огонь пополз по ковру мха во все стороны, перекинулся на верхний и нижний этажи. Стас нашарил в кармане сигареты, не спеша прикурил от сумеречного пламени, удовлетворенно глядя, как стены и лестница очищаются от синего мха.

Он походил по пустой квартире — тихо, чтобы не разбудить маму: ей снился какой-то хороший сон про юг и море, ее аура спокойно колыхалась, переливаясь зеленоватыми и молочно-белыми оттенками. Это хорошо, конечно, но вмешательство все же слегка беспокоило Стаса. Могут и прицепиться. Впрочем, он же не сотрудник Дозора, а так, «погулять вышел», поэтому можно надеяться, что на такую мелочь просто не обратят внимания. В личных целях, подумаешь. Ну, а даже если и прицепятся — ну и хрен с ними, напугали.

Стас подошел к своей машинке — развороченной, потрохами наружу, она так и простояла три года, мама никогда не трогала ее, не считала своей. Винчестеры как изъяли при обыске, так и не вернули, гады. Ну, ладно, это теперь все равно. С молодежью, в совершенстве владеющей всеми новейшими эксплойтами и приемами поиска уязвимостей, Стас теперь тягаться не в состоянии, за три года информационные технологии ушли слишком далеко вперед. Нужно искать новую профессию, теперь он уже «отстал навсегда».

За завтраком они поговорили с мамой о том, что Стас намерен делать в ближайшее время. «И какие у вас планы в нашем замечательном городе?»

— Работу искать, — без энтузиазма ответил Стас, вертя в пальцах вилку. Он знал, что мама ждет этого ответа, и не хотел ее разочаровывать.

— Вот и хорошо, вот и правильно, — с облегчением сказала мама. — Вон, сейчас в газетах много разных предложений, или в Интернете поищи…

Упомянув про Интернет, она осеклась — этого говорить не стоило.

— Обойдусь… без Интернета, — мрачно пробормотал Стас. — Найду я работу, ты не переживай. Я две профессии в тюряге освоил — автомеханика и слесаря по металлу… На Кировский завод пойду в крайнем случае — там, говорят, народ неплохо зашибает… На старой работе еще надо показаться — вдруг и им на что сгожусь.

— Зачем тебе на старую работу? — с легкой нервозностью в голосе спросила мама. — Чтобы ты опять там сутками пропадал и ничего не получал? Ты ведь помнишь, сколько там платили.

— Ну, помню, ни фига там не платили. Ну и… плевать, в конце концов. Зато я там был нужен, а деньги — ну, что? Ты не волнуйся, я, во-первых, на зоне кое-что заработал, а во-вторых — ну, достану я денег, уж как-нибудь.

— А вот этого чтоб я от тебя больше не слышала! — мама хлопнула ладонью по столу. — Чтобы больше никаких «достану»! Хватит. Устраивайся на нормальную работу, и живи, как все честные люди.

— Посмотрим, — неопределенно ответил Стас. — Вообще-то, ты права, конечно…

— Ну что мне с тобой делать? — мамин голос сорвался, и Стас понял, что она сейчас опять заплачет. — Ну где я тебя не так воспитала? Ну перед соседями же стыдно…

— Да забей ты на этих соседей, — вяло отреагировал Стас. — Нехай себе. Собака лает — ветер носит…

Он поднялся, буркнул «спасибо», подумал с чего бы начать новую жизнь. Где-то несколькими этажами выше с утра пораньше включили музыку, через «картонные» переборки Стас услышал знакомые до боли вступительные аккорды и затем голос Кипелова.