Не без вранья - [77]

Твоя Лиля».

Вот только одна фраза заставляет задуматься. «…Исходя из общей жизни — все остальное…» намекает все на то же, подразумевает Лилину и его сексуальную свободу днем и их любовь ночью, хотя бы иногда, в виде награды. И «полежать в постели» все-таки не предполагает решительный отказ от близости. Но это уже совершенно неважно, все эротические эксперименты, если они были, остались в прошлом.

Самое интересное в этом письме: «Хотелось бы, чтобы ты моему желанию и решению был рад, а не просто подчинился!» Лиля даже не предполагает его отказа от придуманных ею новых правил.

Маяковскому пришлось согласиться на новые правила, объявленные Лилей, на идеальную любовь, он перестал быть «мужем», «любовником» — раз уж ему больше не разрешалось любить ее физически. Ему оставили родственность, общность интересов — в сущности, Лиля оставила ему роль Брика, только без той любви, которую она питала к Брику. Так что положение Маяковского было не самое лучшее — пока у них с Лилей была физическая связь, его место в спаянном союзе Бриков все-таки было особенным, а теперь что? Почему Маяковский написал в предсмертном письме: «Моя семья — это Лиля Брик…», Лиля, а не Брики? Если прежде это все-таки была «семья», то теперь это действительно больше походило на предприятие, кооператив, где его роль была «младший партнер». Обязанностей много, ответственности много, а прав никаких.

Но ему не из чего было выбирать — все было так же, как семь лет назад, в 1918 году, когда он сказал: «Я не могу с ними расстаться».

«Они» были теперь не только Брики, не одни Брики, а еще Женя.

1925 год вообще был для «кисячье-осячьей семьи» переломный. Новая квартира. Смерть журнала «ЛЕФ» — в январе 1926 года вышел последний номер. У Лили и Маяковского новые правила жизни. В Москву приезжала Эльза, пожила-посмотрела и окончательно поняла, что ей в семье места нет. Как игра в третьего лишнего, и она все время с краю, бедная Эльза. Брик полюбил Женю.

Осип познакомился с Женей в январе 1925 года. Жене было двадцать пять лет, она работала в библиотеке. Женя — симпатичная, милая, круглолицая, русая, с небрежной прической, с чудным светлым лицом и открытой улыбкой, — хорошенькая и хорошая девушка. Женя похожа на самую приятную в мире библиотекаршу, отличницу по всем предметам, в том числе и по физкультуре. На фотографии она в спортивной форме, у нее крепкая приятная фигура, полноватые длинные ноги. Она полная противоположность Лиле — молчаливая, несветская, никакого декаданса, никакой тайны, тонкости и томности. Про нее говорили, что она «добрая и отзывчивая», и это правда, такие чудные милые лица не обманывают.

Когда Женя познакомилась с Осипом, она была замужем за режиссером Виталием Жемчужным, но она не была такой продвинутой, как Лиля, Женя была как все, обычная, и почти сразу же, как они с Осипом стали близки, она оставила мужа.

Лилю в этой истории можно пожалеть — ей, конечно, было очень больно. Интимных отношений с Осипом к тому времени у нее, очевидно, не было — и тем обиднее! Гораздо больнее, чем если бы были и Осип просто ей изменил. Лиля была уверена, что Осип принадлежит ей целиком — душой, а телом не принадлежит никому. Лилю, такую необыкновенную, он физически не хотел, и вдруг оказывается, он любит, и физически любит библиотекаршу Женю…

Лиля ревновала. Не понимала, в чем дело. Спрашивала Риту: «Неужели он не видит, что она не элегантна?»

Но физическая ревность пустяк по сравнению с тем, что ее, полностью ее Осип стал с Женей по-человечески близок, Женя ему нужна, близка, и не только в постели.

«Я не понимаю, о чем они могут говорить часами?» — как-то заметила Лиля.

Кстати, это действительно интересно — о чем? Женя не была интеллектуальна, не была блистательна, как Лиля, не была остроумна, тогда о чем же? О чем говорит часами умный образованный мужчина с явно не интеллектуальной женщиной?

Наверное, ответ простой: Осип о чем хотел, о том и говорил, а Женя молчала, слушала. Осип, возможно, немного устал от Лилиной властности и блеска, а в Жене совсем не было блеска, но были спокойствие, надежность. Она неглупая и добрая, милая и в отличие от Лили безопасная. Наверное, многие умные мужчины тоже лучше бы с Женей разговаривали, чем с Лилей. Для Лили это было, конечно, очень большое потрясение, сильный удар не только по самолюбию, а по всей ее картине мира.

На одной из фотографий они сидят втроем — по краям Брики, Женя в середине. Женя держит Осипа за руку. Все трое смотрят не в объектив, Осип смотрит прямо, а Лиля с Женей в разные стороны.

Рита Райт: «…Но когда появилась Евгения Гавриловна, Ося посветлел, помолодел, и Лиля за то, что Осе хорошо, приняла Женю и полюбила ее. И тогда я поняла, КАК она любит Осипа Максимовича».

Лиля разрешила Женю потому, что любила Брика? Решила — пусть ему будет хорошо, раз он так ее хочет, какую-то чужую женщину?

Лиля разрешила «жениться» Брику, а Маяковскому нет. Потому что Брика любила, а Маяковского нет? Решила — пусть ему будет плохо, раз он так хочет какую-то чужую женщину?

Но «жениться» Брику и «жениться» Маяковскому — это совсем разные для Лили вещи, «женившись», они разное у нее забирали. Брик отдал Жене свою сексуальность, которая и без того Лиле не принадлежала, и привязанность, и душевное тепло, но его с Лилей духовные, родственные и финансовые отношения оставались прежними, у Лили он при этом ничего не забирал. А Маяковский, «женившись», при этом забирал главное — роль музы. Да, и еще — свои финансовые обязательства, проще говоря, деньги. Поэтому Брику можно было «жениться», а Маяковскому — нет.