Не ангел - [114]
— Этого вполне достаточно, — спокойно возразила Селия, — вполне. С легкими ранениями в госпиталь не попадают, с такими ранениями даже оставляют на фронте.
— Но…
— ММ, будь добра, оставь меня. Я благодарна тебе за желание помочь, но не думаю, что ты можешь понять мои чувства. Мне лучше побыть одной.
Воцарилось молчание. ММ смотрела на свои опущенные руки.
— Хорошо, — сказала она, — конечно. Я буду внизу, если вдруг понадоблюсь.
— Лучше бы ты пошла в офис, — добавила Селия, — там куча дел.
— Да, конечно.
ММ сошла вниз по лестнице и уже надевала пальто и шляпу, когда поняла, что плачет. Из гостиной появилась миссис Билл с корзиной для угля в руке.
— Мисс Литтон, что такое? Не… мистер Литтон, не…
— Нет-нет, миссис Билл. Не убит. Но был ранен и отправлен в полевой госпиталь. Мы не знаем ни куда, ни насколько это серьезно.
— Бедная леди Селия! — воскликнула миссис Билл. — Бедная, бедная леди Селия.
— Да, в самом деле, — сказала ММ, — может быть, сделаете ей чай попозже? Не сейчас, ей хочется побыть одной. — И ММ поспешила на улицу, вниз по ступенькам, как всегда, поражаясь тому, с какой легкостью умела воскресать ее собственная, по-прежнему острая боль, ее горе.
Через два часа, когда ММ вычитывала гранки, дверь ее кабинета распахнулась и в проеме появилась Селия, идеально одетая и причесанная, с решительным выражением лица.
— Я виновата, — посмотрев на ММ, просто сказала она. — Очень виновата в том, как вела себя. Конечно, ты все понимаешь. Я на мгновение забыла…
ММ поднялась и протянула ей руки, как протягивала их навстречу Джею, и Селия упала в ее объятия, и так они долго стояли, ничего не говоря, даже без слез, просто ища друг в друге утешение.
— Я представила Билли и оттого запаниковала, — объяснила Селия позже, за их традиционным ланчем, состоявшим из хлеба и сыра с фермы Бекенхемов. — Вдруг и Оливер останется без ноги? С культей. Или без руки, с рукавом, приколотым к груди таким храбрым, уродливым образом? Или представь, что это был газ, ММ. Нет, а вдруг Оливер ослеп? Как он это вынесет, как я вынесу его страдания?
— Да, это страшно, — сказала ММ, — очень тяжело. Но, может быть, все не так плохо?
— Контузия тоже не лучше, — продолжала Селия, — она неизлечима. Оливер прошел долгую войну, ММ, он очень… очень… — Селия запнулась.
— Боялся? Да, я уверена. Он никогда не был храбрым мальчуганом. Оливер совсем другой, чем Джек, тот родился бесшабашным. Как Джей. Но и Оливер держался великолепно все это страшное время. И явно научился храбрости. Представляю, чего ему это стоило!
— Да, наверное, — грустно согласилась Селия, думая в тот момент не столько о раненом теле Оливера, сколько о его страшно изменившемся, раненом духе. — Но он не единственный. Жизнь миллионов молодых людей напрочь загублена. Когда же, ради всего святого, это закончится?
— Ну же, Барти, перестань плакать. Этим никому не поможешь. Особенно леди Селии. — Леди Бекенхем никогда не нравилось, что Барти называет ее дочь «тетя Селия». Она считала подобное обращение глупым и неуместным, о чем даже сказала Селии. — Нужно быть храброй и надеяться на лучшее для мистера Литтона.
— Я не о нем плачу, — всхлипнула Барти, утирая глаза и послушно сморкаясь в заношенный носовой платок. — Я храбрюсь изо всех сил. Я знаю, что так надо.
Леди Бекенхем посмотрела на нее. С годами она очень полюбила Барти и считала ее незаурядным ребенком. Та уже была одиннадцатилетней девочкой, высокой для ее возраста и очень худенькой, нельзя сказать красивой, но очень приметной с ее огромной копной золотисто-каштановых волос и большими карими глазами. Барти оказалась очень способной, в гораздо большей мере, чем близняшки, думала иногда леди Бекенхем, и при этом крайне усердно работала. О близнецах такого не скажешь. Мисс Эдамс вообще считала Барти исключительной, и хотя леди Бекенхем не была в этом вполне уверена, ее впечатлял тот факт, что Барти уже читала романы Джейн Остин и сестер Бронте и знала наизусть многие сонеты Шекспира. Сама леди Бекенхем в интеллектуалках не числилась. По правде сказать, она почти не читала мисс Остин и терпеть не могла Шекспира, но признавала в них несомненный критерий, по которому можно судить об интеллектуальном развитии ребенка. Еще больше ее поражало то, что Барти самостоятельно справлялась со сложной алгеброй и умела рисовать от руки географические карты большинства крупных стран мира. Кроме того, по характеру это был чудесный ребенок: ее любили все медсестры и часто говорили, что та помощь, которую она оказывала им, ухаживая за ранеными, по-настоящему ценна.
— Ну, так о чем же ты тогда плачешь? — спросила леди Бекенхем.
— О Билли.
— О Билли! Но ему намного лучше, он снова с матерью, хорошо справляется со своей деревянной ногой — я так думала…
— Да, вы правы, но он не может найти работу. Он ходил на пивоварню, и там сказали, что ампутированных не берут — такое жуткое слово! — ведь с работой ему не справиться. Он обращался на фабрики, но там ему тоже отказали. Он мне сегодня об этом написал. Говорит, лучше бы его убили. Это несправедливо, ведь он же сражался за страну.
— На что он живет? Получает пенсию?
Англия и Америка. Лондон и Нью-Йорк. Середина XX века. Время радужных ожиданий и больших перемен. Селия Литтон всегда добивалась того, что хотела. Она по-прежнему отважна, красива и умна. Но теперь, когда дети выросли и заняли достойное положение в обществе, а воспитанница Селии Барти Миллер сделала карьеру в издательском бизнесе, героиня хочет отойти от дел и, поддавшись соблазнам бытия, пожить для себя. Но тайны прошлого, глубоко похороненные секреты семейства Литтон ставят под угрозу ее счастье… Впервые на русском языке!
Вторая книга трилогии «Искушение временем» – «Наперекор судьбе» – охватывает почти два десятилетия. Беззаботные двадцатые годы… и тридцатые, когда над Европой сгущаются тучи…Повествование начинается с празднования восемнадцатилетия дочерей Селии – восхитительно красивых сестер-близнецов Адели и Венеции Литтон. Им кажется, что мир вращается вокруг них, а свое привилегированное положение в обществе они принимают как должное. Совершенно по-иному складывается жизнь Барти Миллер – воспитанницы Селии, выросшей в ее доме.
Это роман длиной в полвека, история целого клана англо-американской семьи. Герои книги живут так, как и полагается благополучным, богатым людям: удачная карьера, роскошные дома, великосветские развлечения, бурные романы. Но время от времени они попадают в такие трагические ситуации, что невольно возникает мысль - а не являются ли они просто фишками в чьей-то дьявольской игре?
Прекрасная, как мечта, свадьба превратилась в кошмарный сон - невеста исчезла! В ночь перед венчанием с привлекательным удачливым врачом Оливером Бергином, отправляясь спать, Крессида Форрест выглядела совершенно счастливой. А утром ее уже не было в доме - пропала без следа, без причины… Без причины ли? Гарриет Форрест, сестра Крессиды, начинает собственные поиски - и постепенно распутывает хитросплетенную сеть сексуальных, семейных и финансовых тайн…
Это история англо-американской семьи длиной в полвека. Герои — благополучные и богатые люди: удачная карьера, роскошные дома, великосветские развлечения и бурные романы.Красавица Вирджиния Прэгер, дочь американского банкира, наследница многомиллионного состояния, думала, что ей никогда не суждено выйти замуж, пока не встретила знатного англичанина, графа Александра Кейтерхэма. И это была любовь с первого взгляда. Муж боготворил свою избранницу, а старинное поместье в Англии стало для них семейным гнездом, где они, казалось бы, счастливо прожили двадцать лет.Но у каждой семьи есть секрет.
Тайны прошлого и секреты настоящего. Опасности войны и изощренные интриги за роскошным фасадом шоу-бизнеса. Мирная Англия, блистательный Нью-Йорк и, наконец, Голливуд — эта целлулоидная столица мира, которая срывает мишуру невинности и обнажает пороки, скрытые в глубинах человеческих душ. Любовь и ненависть — ненависть, которая ломает людские судьбы, и любовь, которая сметает все преграды…
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.
Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.