Назовите как хотите - [12]

— Послушайте, Клайв, — у меня тут дома такое… Глория — это моя жена — жутко на меня разобиделась… Уй!

Все время звонка Глория стояла, прислонившись к плечу Линкольна и прижимаясь к трубке, чтобы самолично услышать, как разговаривает настоящий английский лорд. Только что она пребольно стукнула благоверного своим кулачком. Тот продолжал:

— Ну, ладно. Глория тут… словом, мы оба приглашаем вас на ужин, скажем в пятницу вечером. Устроит?

— В пятницу? — нерешительно повторил Клайв. До гасиенды Динов было сто пятьдесят миль. Причем туда и обратно. — На… ужин?

В трубке послышался яростный шепот, потом голос Линкольна:

— Вы можете остаться на уик-энд.

Сорок восемь часов в обществе Линкольна Дина?

— В эти выходные мне надо улетать на север.

— Так прямо от нас и улетите.

Что подтверждало старую шутку о том, что улетает из Фресно гораздо больше народу, чем прилетает.

— Я бы с удовольствием, Линкольн…

— Здорово! Сейчас я поговорю с Гло… Ну что тебе?

Клайв был вынужден вмешаться в очередной нетелефонный междусобойчик четы Динов:

— Я бы с удовольствием, Линкольн, но мне тогда придется оставить машину у вас, а это…

— Глория просит передать вам… Господи, Глория, что опять?

Клайв снова услышал яростный шепот, и, прежде чем он смог расслышать слова, в трубке опять раздался голос Линкольна:

— О'кей, я — мы — черт, неважно. В общем, наша горничная вас пристроит.

— Пристроит… меня?

— Послушайте, у нас очень славная комната для гостей, Клайв, — останетесь на уик-энд, съездим посмотрим мой виноградник…

— Мне очень жаль…

— Хорошо-хорошо, мы не будем смотреть мой виноградник, Клайв. Обещаю. Не будем. Что бы вам хотелось посмотреть — каньоны, Национальный парк… Что? — Снова порция шепота. — Нет, в Сториленд он не хочет. Слушайте, Клайв, если вы не приедете, мы на вас обидимся. А то развеемся, повеселимся. Познакомлю вас с друзьями.

— Звучит заманчиво, но…

— У нас полно друзей, и все жутко хотят познакомиться с настоящим лордом.

— Скоро вы сами им станете.

— Слышала, дорогая? Это точно, Клайв… ой, черт, я хотел сказать — лорд Клайв, с вами желает познакомиться куча народу.

Клайв все еще медлил с ответом, когда Линкольн, сам того не зная, выкинул свой козырь:

— Я что хочу сказать: у моих друзей уйма денег, но им не хватает… класса, что ли, стиля. Вот, стиля. Они обзавидуются, когда я… что? Да, Глория. Значит, Клайв — вы нас очень обяжете… вы окажете нам честь, если примете наше приглашение.

— Это довольно долгий путь, Линкольн… для ужина.

— Так прилетайте самолетом — обратно улетите из Фресно.

Клайву не пришлось раздумывать, что бы ответить, ибо на другом конце провода снова яростно заспорили, и вот что решили:

— Слушайте, Клайв, я вот что подумал: раз уж вы наш гость, то зачем вам тратиться на билет? Я сам вам его куплю. Заберете прямо в аэропорту.

— Вы очень любезны, но…

— Вам ведь потом лететь на север, так? У меня есть приятель, у него собственный самолет. Не «Конкорд», конечно, маленький — на шестнадцать мест, кажется. Вас устроит? Э-э, что, Глория? Восемь? Чего восемь? А-а, мест. Должно было быть шестнадцать, но половину пришлось убрать — они там в его компании все такие толстяки.

— В его компании?

— Ну да, у него сеть закусочных, «Счастливая гасиенда», слышали такую? Что-о? Послушай, Глория, я же по телефону разговариваю! А он еще может услышать! Так что, Клайв, — приедете? Оставайтесь на уик-энд — останьтесь дольше, если захотите. Комната для гостей в вашем распоряжении, а потом компания моего друга доставит вас, куда вам там надо. Звучит заманчиво, правда?

Клайв призадумался: бесплатное проживание, бесплатный самолет, к тому же общество богатых и доверчивых друзей хозяина.

— Вы меня переубедили, — наконец сказал он.

— Я вас пере… что?

Трубка взорвалась радостным визгом Глории:

— Он приедет! Ур-ра! Он едет, Линк!

Клайв подождал, пока трубка не смолкла.

— Выбор рейса за вами, как я понял?

Линкольн радостно согласился и сказал, что встретит его в аэропорту Фресно лично. От счастья голос его звучал несколько неразборчиво, но, возможно, это происходило оттого, что Глория прижалась к нему всем своим сенсационным телом и теперь пачкает его физиономию губной помадой.

На небе Калифорнии ярко светило солнце, а в это время над Лонг-Айлендом нависли зловещие серые тучи. Фрэнки ди Стефано искал Гарри Стица. Он отправил ребят, чтобы найти его, но те вернулись ни с чем. Слух, конечно, был пущен, так что теперь ход был за Гарри: либо он не показывается (в том числе в Квинсе и его окрестностях в радиусе ста миль), либо принимает вызов.

Гарри был уже большим мальчиком — ему было девятнадцать; и, будучи амбициозным, твердо верил, что в один прекрасный день он получит свой Большой Шанс — и, само собой, его не упустит. Он видел других — о да, он помнил, когда мир впервые услышал о Фрэнки ди Стефано, — и понимал, что прежде, чем заявить о себе, надо тщательно подготовить почву. А это может занять несколько лет. Он часто вспоминал свою бывшую подружку Анжелу, которая погибла во время одной заварушки в Маунт-Верноне; так вот, эта Анжела говорила, что молодые парни похожи на животных: оленей, волков, львов, медведей — и постоянно ведут борьбу за лидерство. Выживание сильнейших, типа, догадался он — однако она с ним почему-то не согласилась; наверное, она была права — она ведь читала книжки. Говорила, что мужчины либо не обращают внимания на женщин, либо соперничают из-за них, защищают их, не позволяя другим претендентам приближаться к своей избраннице. Иногда те, другие, все-таки решаются приблизиться — ведь и у них, мол, тоже есть кое-что в штанах? А если кто подходил совсем близко, то деваться некуда — это вызов. Как бы ни был измотан самец, он должен драться. Гарри и Анжела пришли к выводу, что у бросившего вызов всегда больше преимуществ — во-первых, время поединка выбирает он, а во-вторых, он почти всегда моложе своего соперника. Оттого-то этим миром правят молодые.