Наживка для резидента - [21]

Шрифт
Интервал

Боеприпасы и продовольствие подошли к концу. Басмачи наседали все сильнее. И настал момент, когда черный флаг Халифата взвился над изуродованным огнем главным зданием госпиталя. Реет он до сих пор — хотя, надеюсь, этому «веселому Роджеру» недолго осталось поганить пейзаж.

В лучших своих традициях бойцы Халифата тогда устроили массовую резню. Убили и военных, и медперсонал, и больных. У них так принято. У бешеного зверья иначе и быть не может — кусай всех, кто не заражен бешенством, да рви глотки зубами.

Конечно, я ненавижу «халифатчиков» — этих отбросов человечества, одно из самых мерзостных порождений нашей цивилизации. Но сейчас я вынужден им улыбаться. Потому что я присутствую на переговорах. И эти исчадия ада — одна из сторон мирных переговоров.

Госпиталь располагался на окраине Бекрая. Когда к городу подступили правительственные силы, басмачи его оставили, потому что он пристреливался артиллерией. По той же причине не стали военные занимать эту территорию. Зато она идеально подходила для переговоров — в случае обмана любая из сторон могла здесь устроить огненный шквал.

Удобных кресел, кондейшенов и бейджиков на этом дипломатическом рандеву не было. По-простому сидели на ящиках от снарядов несколько моджахедов, главным из которых был полевой командир Хайбибула Мухаммед. Прихлебывал из пластмассовой бутылки кока-колу сирийский генерал Ахмед Кудрат, устроившись на складном деревянном табурете. Для нескольких представителей российских Вооруженных сил под руководством генерала Корсуненко притащили белые пластмассовые стулья.

Обошлись без чаепития и многоречивого вступления, что для восточного этикета верх неприличия. Но накал обоюдной ненависти был такой, что не до этикета. Так что все было предельно сжато и конкретно, с завуалированными угрозами. Обсуждался крайне важный вопрос — условия и порядок выхода бандитов из осажденного города.

Иррационально-эмоциональная часть моей души во весь голос вопила о неприемлемости подобных компромиссов. Басмачи зажаты в Бекрае, деваться им некуда. У них не получится даже раствориться среди местных жителей — правительственные силы настроены решительно и будут просеивать все население на причастность к террористическим группировкам. Почти три тысячи собравшихся здесь душманов обречены. Но с другой стороны, зная это, они будут драться за каждый перекресток и дом. А в городе за время их безраздельной власти они как кроты нарыли множество подземных ходов, возвели оборонительные сооружения, в общем, подготовили оборону. Я не штурмовал Грозный в девяносто шестом, но у нашей армии еще свежа память о том, что такое штурм укрепленного большого города и какими потерями он грозит.

Если бандиты пойдут на наши условия — мы все равно будем в выигрыше. Война в Сирии идет не за территории — значительная ее часть всего лишь горы, пустыня или малонаселенные районы. Борьба идет за города, где проживает основная часть населения. Кто контролирует города и людей — тот контролирует страну. Если моджахеды будут выбиты в чисто поле, то там станут влачить жалкое существование и рано или поздно их добьют. Они тоже понимали это, но выхода и у них не было.

Так и получалось, что для обеих сторон соглашение было плохое, но его непринятие — еще хуже.

Главный торг шел вокруг того, как выпускать толпу этих зомби — с оружием или нет. То, что тяжелая техника и артиллерия не выходит, — это условие, как было объявлено нами, вообще не обсуждается. Торг шел по стрелковому оружию и боеприпасам.

Растянулись переговоры на несколько часов с небольшими перерывами. Торг шел жесткий…

С трудом нам удалось утрясти детали. Был согласован порядок и график вывода бандформирований. Этот процесс грозил растянуться надолго. Душманы резонно полагали, что, если выводить всех скопом и сразу, существует реальная угроза, что всю братву накроют артиллерией и авиацией. Значит, надо отступать небольшими группами, которые даже если и раскатают — потеря будет не фатальна, и остальные душманы еще вполне будут способны на хорошую войнушку.

Все это время я просидел на ящике из-под снарядов в сторонке, не особо вдаваясь в суть происходящего и не проронив ни слова. Может быть, в другое время все эти дискуссии и были бы для меня занимательны хотя бы с точки зрения прикладной психологии. Но сейчас голова болела о другом. Я здесь присутствовал не просто так. И мой выход на сцену был последним.

— Хайбибула, — обратился в конце к предводителю боевиков генерал Корсуненко. — Думаю, мы проработали все вопросы. И теперь выполнение договоренностей — дело нашей чести.

Губы Хайбибулы скривились в снисходительной улыбке. Какая честь может быть в переговорах с неверными? Для истинного мусульманина говорить с неверной свиньей и не держать у его горла нож — уже унижение. Но истинная вера дозволяет компромиссы с сильным противником. Когда он ослабеет, его нужно будет убить. Ну а пока можно и поговорить.

— Есть еще один вопрос чисто технического характера, который тебе, Хайбибула, необходимо обсудить с моим заместителем, — Корсуненко кивнул в мою сторону. — Лучше с глазу на глаз.


Еще от автора Сергей Иванович Зверев
Рыцарь ордена НКВД

Осень 1941 года. Враг у стен Москвы. Основные предприятия и учреждения эвакуированы в Горький, где формируется новый рубеж обороны. Чтобы посеять панику и помешать выпуску военной продукции, фашисты забрасывают в наш тыл хорошо подготовленных диверсантов. Борьбу с ними ведут части НКВД под командованием майора госбезопасности Василия Ясного. Опытный чекист понимает: мало выявить и уничтожить мелкие группы врага, важнее перехватить стратегическую инициативу. С этой целью Ясный создает специальную группу и начинает вести с фашистами тонкую радиоигру…


Этому в школе не учат

Первые месяцы войны. Красная Армия с трудом сдерживает фашистскую армаду, рвущуюся на восток. Мародеры и диверсанты сеют панику уже в самой столице. Бойцы СМЕРШа работают на пределе сил. В их числе бывший учитель, а теперь оперативный сотрудник Сергей Лукьянов. Привыкший воевать еще с Гражданской, он все время рвется на фронт. Но на передовой его ждет серьезное испытание. В ходе одной из операций Лукьянов сталкивается со своим бывшим учеником, ставшим к тому времени безжалостным карателем и немецким агентом…


Жестокость и воля

Бывший снайпер-афганец, он же бывший зэк по кличке Жиган, а ныне бизнесмен Константин Панфилов, даже не предполагал, что он встанет на пути наркодельцов, уголовников и «азербайджанской мафии». Эти люди понимают лишь один язык — язык силы, но им-то Жиган владеет хорошо. Тяжко только то, что в числе его врагов оказались и бывшие однополчане. Но Жиган не привык отступать...


Палачи и герои

Конец Великой Отечественной войны. На Западной Украине орудуют банды оголтелых националистов. Направляемые немецкими спецслужбами, они уничтожают мирное население, жгут дома, рыщут по лесам в поиске партизан. Активнее других действует шайка ярого бандеровца по кличке Дантист. Непримиримый враг советской власти, он воюет с ней всю свою жизнь. На ликвидацию опасного врага направляется отряд капитана Ивана Вильковского. Оперативник понимает, что в открытую Дантиста не взять. Тогда он разрабатывает операцию, в которой в качестве наживки решает использовать одного из близких соратников бандита…


Танкисты

Этому автору по силам любой жанр: жесткий боевик и военные приключения, захватывающий детектив и криминальная драма. Совокупный тираж книг С. Зверева составляет более 6 миллионов экземпляров. Его имя – неизменный знак качества каждой новой книги. Июль 1941 года. Бронированная армада вермахта рвется на восток. Красная Армия из последних сил сдерживает натиск врага. В числе тех, кто умело бьет фашистов, экипаж Т‐34 младшего лейтенанта Алексея Соколова. Танкистам поручено возглавить рейд в тыл противника. Там, в окружении, сражаются остатки корпуса генерала Казакова.


Логово проклятых

Послевоенная Украина. Во Львовской области разведка СМЕРШ установила место, где скрывается руководитель УПА Роман Шухевич. Принято решение взять фашистского прихвостня живым. Для этого на место срочно направлена группа полковника Михаила Боровича. Кажется, загнанному в угол преступнику не избежать справедливого возмездия. Но в последний момент оперативный план неожиданно оказывается под угрозой срыва. Что это – серьезный просчет при подготовке, роковая случайность или чья-то провокация? Ответ на этот вопрос знает только один человек – сам Борович, человек с непростым и загадочным прошлым…


Рекомендуем почитать
Не будет весеннего бала

Она очень горька, правда об армии и войне.Цикл «Щенки и псы войны» – о солдатах и офицерах, которые видели всю мерзость, кровь и грязь второй чеченской войны. Они прошли сквозь этот кромешный ад, проявив настоящие мужество, стойкость, преданность, отдав сердца и взамен не требуя наград. И каждый из них мечтал вернуться живым и верил, что его ждет семья, любимая девушка, Родина…По мотивам некоторых рассказов, вошедших в цикл, был снят фильм «Честь имею!..», награжденный телевизионной премией «ТЭФИ» и Национальной кинематографической премией «Золотой орел».


Возвращение Кольки Селифонова

Она очень горька, правда об армии и войне.Цикл «Щенки и псы войны» – о солдатах и офицерах, которые видели всю мерзость, кровь и грязь второй чеченской войны. Они прошли сквозь этот кромешный ад, проявив настоящие мужество, стойкость, преданность, отдав сердца и взамен не требуя наград. И каждый из них мечтал вернуться живым и верил, что его ждет семья, любимая девушка, Родина…По мотивам некоторых рассказов, вошедших в цикл, был снят фильм «Честь имею!..», награжденный телевизионной премией «ТЭФИ» и Национальной кинематографической премией «Золотой орел».


Симпозиум отменяется

Она очень горька, правда об армии и войне.Цикл «Щенки и псы войны» – о солдатах и офицерах, которые видели всю мерзость, кровь и грязь второй чеченской войны. Они прошли сквозь этот кромешный ад, проявив настоящие мужество, стойкость, преданность, отдав сердца и взамен не требуя наград. И каждый из них мечтал вернуться живым и верил, что его ждет семья, любимая девушка, Родина…По мотивам некоторых рассказов, вошедших в цикл, был снят фильм «Честь имею!..», награжденный телевизионной премией «ТЭФИ» и Национальной кинематографической премией «Золотой орел».


Тайна личности Борна

Первый роман трилогии известного мастера психологического триллера Роберта Ладлэма «Тайна личности Борна» начинается с газетных сообщений о разыскиваемом полицией и разведкой международном террористе и махинаторе.Тяжело раненного Джейсона Борна подобрали в море у берегов Франции без сознания, с утраченной памятью. Врач с удивлением замечает следы перенесенной травмы мозга и пластической операции…Кто же такой Борн? Преподаватель колледжа, интеллигент, порядочный, спокойный человек? Если так, почему в нем просыпаются смутные воспоминания о загадочных и жутких вещах? Почему во время приступов горячечного бреда он шепчет странные слова, — слова, которые служат ключом к…Ключ этот открывает Борну доступ к банковскому сейфу с миллионами долларов.


Шесть священных камней

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Санктус. Священная тайна

В лучах полуденного солнца брат Сэмюель, на миг застыв в позе, символизирующей крест, бросился вниз со своей обители на глазах у изумленных туристов! Он оставил полиции лишь одну подсказку — телефонный номер своей сестры-близнеца… Лив полна решимости узнать причину смерти брата. Но называющие себя Sanctus — Святыми, а на деле жестокие фанатики, одержимые идеей очистить человечество от первородного греха, наносят смертельные удары всем, кто мог узнать об их страшной тайне…