- Меня зовут Антон, - выбрав подходящий момент, кивнул сосед. - Простите, я, кажется, где-то вас видел. Вы уже бывали в Париже?
Цепь воспоминаний прервалась. Расшатанная пирамида осталась в старой жизни. Пора было начинать новую, и Людмила Алексеевна, улыбнувшись в ответ, сказала:
- Никогда, но всегда очень хотела побывать.
- Город действительно сказочный. Мне повезло, и я его хорошо знаю. Хотите...
- Хочешь покурить?
- Нет,- Алексей вздохнул.- Так, значит... Двое мужчин продолжали стоять в комнате, напротив друг друга. Один держал в руке пистолет, другой задумчиво смотрел на оружие. Оба понимали, что из квартиры уйдет только один.
- "Беретта" М-951 "Джетфайр", - вздохнул Алексей. - Редкая штука. Двадцать второй калибр?
- Ага.
- Стреляет тихо...
- Да. И шумоизоляция здесь приличная. Никто ничего не услышит, да и соседей никого нет. Я проверял.
-А я вот сдурковал напоследок... Значит, говоришь, сам себя я искал?
-Ну, так и получается. Здорово баба нас всех провела?
-Да, обидно. Я так понимаю, это не она, а муженек ее успел сочинить. Оставил завещание.
- Кто его знает? Они ведь хитрые!
- Так нам, получается, делить нечего, - произнес Алексей и вопросительно посмотрел на Марголина. Тот отрицательно покачал головой:
- Получается, что нечего, но и разойтись мы не можем. Не спрашивай почему, сам все понимаешь.
- Мы бы неплохо сработались вместе.
- Нет, старина. Мы бы не сработались,
- Пожалуй, я бы закурил.
Марголин поднял левую руку и, не отводя глаз от противника, исхитрился посмотреть на часы.
- Нет, уже не успеешь.
- У тебя что, электричка отходит?
- Женщина ждет. Ты на чем приехал?
- На такси.
- Что?
- На такси, я сам управлял, - разъяснил Алексей.
- Надеюсь, не угнанная?
- Нет.
- "Бомбу" мою пришлось бросить. Жадко, хорошая тачка была.
- Новую купишь.
- Уже не здесь.
- Сваливаешь?
- Ага. Тут у вас слишком горячо стало.
- Зато интересно.
- Пора на покой. Старым я стал для таких переделок.
- Ничего, старый конь борозды не испортит.
- Не про меня. Отдохнуть хочу.
- Наскучит быстро. Опять на старое потянет.
- Ничего, переломаюсь. Так где у тебя ключи? Я воспользуюсь твоей, не возражаешь? Тебе ведь она больше ни к чему.
- Как знаешь. В приметы не веришь? Смотри, несчастье принесет.
- Ничего, я осторожный. Так где ключи?
- В боковом кармане. Хочешь взять? Ты не стесняйся, я достану.
- Не стоит. Что я, грабитель, что ли? Подожду! Они последний раз взглянули друг другу в глаза.
- Прощай, - печально сказал Марголин. - Мне с тобой было интересно. Наверное, последний раз так было...
- Счастливо.
Тонкий ствол пистолета изменил свое положение и теперь смотрел Алексею точно в центр лба. Сейчас можне было испытать судьбу...
Указательный палец вдавил спусковой крючок. Курок упал на ударник, вспыхнул капсюль, и пороховые газы, расширяясь, вытолкнули из гильзы пулю. Она совершила положенное количество оборотов, набрала скорость и ударила Алексея в лоб в тот момент, когда выбрасыватель вытолкнул дымящуюся гильзу.
Алексей стукнулся спиной о дверной косяк, в застывших глазах отразились искаженные, как в кривом зеркале, окна. Колени подогнулись, и труп стал медленно сползать вниз. Глаза оставались раскрыты, и по мере того, как тело опускалось все ниже и ниже, волнистые окна в них сменились изогнутой мебельной стенкой, сверкнул бесполезный хрусталь и замерла, дрогнув, роскошная трехъярусная люстра.
И в тот момент, когда тело прекратило движение, за много тысяч километров от квартиры тяжелый Ил-86 коснулся колесами парижской бетонки и стал замедлять свой бег.
Санкт-Петербург Август-октябрь 1997 года
