Нажать крючок - [23]

Вадиму такая иллюзия была не нужна. Он любил, чтобы каждый знал свою роль, а потому еще раз отрицательно покачал головой;

- Времени нет.

Первичная информация была собрана, и Алексей был доволен результатом. Тревожило одно: установить заказчика или получить о нем какие-либо данные не представилось возможным. Впрочем, это как-то и успокаивало. Было бы гораздо хуже, если бы человек, оплативший подобный заказ, вел себя менее осторожно.

Вещи, которые он брал с собой, уместились в солидном чемодане. Затянув ремни, он присел на стул и, покуривая сигарету, осмотрел комнату. Если все будет нормально, сюда он не вернется, хотя он привык к этому жилью и сейчас испытывал легкую грусть, чего раньше за собой не замечал. Он ткнул в пепельницу сигарету, подхватил тяжелый чемодан и спустился в гараж. Когда внизу хлопнула металлическая дверь, окурок в пепельнице продолжал дымиться.

В стене гаража был оборудован тайник, где хранились два пистолета. Выпущенный после войны ТТ, отлично пристрелянный и ухоженный, и новенький австрийский "глок" со сдвоенным магазином. Пользоваться ими "по работе" не приходилось, да и с собой он их практически никогда не брал, справедливо считая, что, если всерьез захотят убить, пистолет не спасет, а из любой другой ситуации он выпутается и без них, так что не стоит рисковать незаконным ношением оружия.

Сейчас он решил оружие взять. Натянув резиновые перчатки, как делал всегда, когда пользовался тайником, проверил патроны и переложил пистолеты в дверцы "фольксвагена". При нажатии на специальную кнопку часть обивки отлетала, позволяя мгновенно схватить оружие. Резиновые перчатки он бросил в багажник.

Работники станции и кафе привыкли к неожиданным отъездам, когда он пропадал на три-четыре дня, но никто не связывал его отсутствие с убийствами в городе. Люди любопытны к чужим тайнам, и Алексей сделал так, чтобы это болезненное любопытство было удовлетворено. Для всех он был гомосексуалистом, скрывающим свой порок и неумело пытающимся маскироваться под нормального человека. С женщинами он вел себя крайне корректно, это бросалось в глаза, как и то, что он словно отгородился от них прозрачной стенкой. Когда смазливая Лена и ее подруга, бывшая фотомодель Вера, на спор попытались оказать ему недвусмысленные знаки внимания, он реагировал соответственно. Косвенным подтверждением его порока было то, что мужчины ему звонят часто, а вот женских голосов в трубке никто никогда не слышал.

Он выехал из гаража, на парковочной площадке развернулся и вышел, чтобы дать последние распоряжения. На периоды его отсутствия старшим оставался сорокатрехлетний Николай, доблестный отец шестерых детей, переспавший со всем женским персоналом кафе, их подругами и дальними знакомыми. Разговаривая с ним, Алексей подумал, что его стараниями заведение рискует приобрести в ближайшем будущем сомнительную репутацию.

- Все будет нормально, - солидно произнес Николай, оглаживая пышные усы.

- Я знаю. - Алексей улыбнулся улыбкой, которая навевала мысли о нездоровой сексуальной ориентации. - До свидания.

- Всего доброго, успехов. - Николай энергично пожал расслабленную руку начальника.

...Зеленый "Пассат" летел по мокрому шоссе к серому городу, и Алексей вполуха слушал бормотание магнитолы, настроенной на музыкальную волну. Он не испытывал обычного в таких случаях душевного подъема. Напротив, в глубине души поселилась неясная тревога. По мере приближения к городу тревога усиливалась, что было совсем уж невероятно. Не выдержав, Алексей свернул на площадку для отдыха, остановился и тщательно осмотрел машину. Все узлы и агрегаты работали исправно, никаких сюрпризов не обнаружилось. Посмотрев на моросящее небо, он сел за руль. Описав по площадке круг, машина подкатила к выезду на шоссе, и в этот момент от города пронесся, вихляясь, помятый ЗИЛ. Задние двери фургона были распахнуты, внутри железной коробки перекатывались от стенки к стенке алюминиевые бидоны. Алексей вдавил тормоз и замер, провожая взглядом удаляющуюся машину с пьяным водителем; по коже пробежал озноб. Даже его мастерство могло не спасти при встрече с этим грузовиком. Он позвонил по 02, а убирая трубку, подумал, что его предчувствия, похоже, нашли объяснение. Дождь меж тем прекратился, и в разрывах туч застенчиво мелькнуло солнце.

Владельцем пейджера 05-979 оказался Курчанов Николай, тридцати одного года, прописанный в общежитии механического завода недалеко от бывшей воинской части, захваченной ассоциацией "Ядро". В базе данных компьютерной сети, доступ к которой имел Марголин, информации о нем было крайне мало, но раз он все-таки мелькнул. В восемьдесят девятом году Курчанов был осужден за разбой и отсидел шесть лет, после освобождения привлекался за вымогательство, но дело было прекращено за недоказанностью. Марголин выяснил, что прежде Курчанов якшался с "хабаровскими", а теперь с компанией бывших сотрудников милиции, по разным причинам уволенных из органов и безуспешно пытавшихся занять сколько-нибудь значимое место в среде городского криминалитета. Посетив общежитие, Марголин, к немалому своему удивлению, выяснил, что Николай там действительно живет, и даже нашел ободранную, с порнографической наклейкой под ручкой, дверь его комнаты. К механическому заводу общага имела минимальное отношение. Ее заселяли люди самых разных, как правило неспокойных, профессий, а один этаж целиком был отведен под гостиницу для каких-то иностранцев, невесть как пробравшихся в Новоза-ветинск.