Назад в СССР - [2]

Он окинул глазом пустой ресторан и подумал – ладно, а что будет, если у людей отнять эту суету? Что, если у садовника отнять его сад, а у учителя – учеников, у докторов – больных, у могильщиков – мертвых? Сантехник, оставшийся без протекающих труб, застынет с разводным ключом в руке в полном оцепенении. Что ему делать, куда пойти, что с ним будет дальше? Что, если во всех баках проезжающих мимо машин неожиданно закончится бензин и все они резко встанут, словно уткнувшись в неведомую преграду. Водители и пассажиры выберутся наружу и сразу не поймут, что произошло. Что тогда будет с нашим миром, если суета исчезнет?

Антон отпил вина и поставил бокал на стол.

Наступит хаос, и все люди выйдут из своих домов, офисов, таунхаусов, садовых домиков, машин и заполнят центральные площади городов. Они будут смотреть друг на друга, ничего не понимая, и разводить руками. Кто-то начнет молиться, кто-то призывать смерть, кто-то играть в крестики-нолики – и это будет конец. Конец нашему миру, по крайней мере такому, как мы его все себе представляем.

В изящной фарфоровой тарелке подали суп из бульона отварной рыбы-фугу, риса и сырого яйца. Антон взял в руку ложку и зачерпнул немного золотистой жидкости, поднес ко рту и проглотил. Было вкусно. Он налил себе еще вина и выпил. Потом он не спеша съел всю тарелку и вытер рот салфеткой.

Если у людей отнять суету – им станет нечего делать, сказал он себе, затягиваясь сигаретой. Ведь все, что они делали, вся эта суета и была их настоящей жизнью.

Антон медленно курил сигарету и, глядя на рассеивающийся дым, додумывал эту простую мысль – суета сует и есть сама Жизнь.

В конце обеда подали тарелку со слегка обжаренной рыбой-фугу. Кусочки лежали на тарелке по мере нарастания опасности – от спинки к брюшку. Но Антон сделал все наоборот – сначала съел брюшко, а потом – менее опасную спинку. При этом он думал – в мире есть много парадоксов и один из них состоит в том, что люди не могут сидеть без дела. Ну, может, один день в неделю, как евреи в Шаббат. Так или иначе, людям надо чем-то заняться. Они и дня не протянут без суеты.

И вот доктор снова лечит больных, учитель наставляет учеников, а землекопы закапывают мертвых. Но зачем все люди делают это? Только ли от безделья и скуки? Нет! И тут появляются деньги. В системе наступает порядок. Потом – рано или поздно – у кого-то их становится больше, чем у других, и пошло-поехало… И тогда ты спрашиваешь себя – а где мое место в этом мире? Кто я и зачем пришел? И вот тогда, сидя в ресторане, Антон раз и, как ему казалось, навсегда дал себе ответ на этот непростой вопрос – я пришел на эту землю зарабатывать деньги!

Он отодвинул тарелку и налил себе еще вина.

Значит, подытожил Антон, для нормального существования человеку нужны суета и деньги. И кто их зарабатывает – поступает правильно. Денег надо зарабатывать как можно больше. И это хорошо.

Потом он попросил счет и обратил внимание на молодую девушку, играющую на виолончели. С закрытыми глазами и сосредоточенным лицом, она неистово водила смычком по струнам. Антона удивила ее страсть. Казалось – она была одним целым с инструментом. Смотреть на это было нескромно, все равно что подглядывать за любовниками во время их неистовых ласк. Это было похоже на соитие, и Антон отвел глаза.

Ему стало интересно – так вдохновенно она играет за деньги или по какой-то другой причине? Он попросил официанта, подавшего счет, подозвать ее к столику, чтобы самому задать этот вопрос. Когда музыка стихла, девушка открыла глаза и опустила вниз руку со смычком, официант подошел к ней и склонился к уху. Вернувшись к Антону, он тихо произнес:

– Она просит извинить ее и передать, что не в ее правилах общаться с клиентом.

Поклонившись, он забрал папку со счетом и наличными и удалился.

Конечно, за деньги, сказал себе Антон и довольный вышел из ресторана.

Это было ровно три года назад.

Сейчас, проезжая мимо этого ресторана в центре Москвы и глядя на его занавешенные окна, Антон вспомнил до мельчайших подробностей тот обед и свои умозаключения. Эти прошедшие три года не дали ему повода ни в чем усомниться. Если бы ему Бог еще раз предложил снова прожить эти три года, Антон прожил их бы точно так же. Ничего не изменил бы.

С таким чувством он доехал до фитнес-клуба, припарковал машину на стоянке и прошел в раздевалку, пустую в этот час. Переодевшись в новые шорты и майку от Dirk Bikkimbergs, с махровым полотенцем на плечах, Антон пересек зал и встал на беговую дорожку. По соседней дорожке уже бежал его друг и главный деловой партнер. Под мышками у него уже образовались мокрые пятна.

– Привет, – сказал он, глядя на Антона. – Как дела?

– Нормально.

– Я уже два километра пробежал.

– Здорово.

– Давай, догоняй!

– Ладно, – ответил Антон и побежал рядом.

Прямо на бегу Андрей открутил крышку с бутылки минеральной воды и, отхлебнув, передал ее Антону. Тот допил воду и бросил пустую пластиковую бутылку себе под ноги.

Оба побежали быстрее.

– Представляешь, – сказал Андрей, тяжело дыша, – вчера меня останавливает гаишник на Рублевке и просит открыть багажник.

– Зачем ему это?