Найти жертву - [2]

– Ровным счетом ничего, – ответил я и вышел наружу.

Керриган стоял у моей машины, склонившись возле открытой дверцы. Услышав звуки моих шагов по гравию, он резко выпрямился.

– Раненый еще дышит? – спросил я.

– Да. – Алкогольный румянец сбежал с его лица, оставив лишь отдельные пятна. – Не думаю, что его следует трогать, но если хотите, внесем его в дом.

– Он может перепачкать ваш ковер.

– Незачем злиться, приятель. Вы же слышали, что я предложил внести его.

– Забудьте об этом.

Он придвинулся ближе ко мне; его серые глаза тускло поблескивали при электрическом свете.

– Где вы его нашли?

– Примерно в двух милях к югу от базы морских пехотинцев, в кювете.

– А могу я спросить, почему вы привезли его именно сюда?

– Можете. Это был первый дом, который мне попался. В следующий раз я проеду мимо.

– Я не это имел в виду. Просто я подумал, было ли это совпадением?

– Совпадением? Вы его знаете?

– Да. Он водит один из грузовиков Майера. Его зовут Тони Акиста.

– Значит, вы его хорошо знаете?

– Я бы так не сказал. В моем бизнесе мне приходится иметь шапочное знакомство с большинством подонков из Лас-Крусес. Но я не якшаюсь с мексиканскими водителями грузовиков.

– Вам повезло. У вас есть предположение о том, кто мог его подстрелить?

– Глупый вопрос.

– Все же я попросил бы вас на него ответить.

– А кто дал вам право задавать мне вопросы, приятель?

– Что-то не припоминаю, чтобы у меня были такие приятели.

– Вы не назвали своего имени.

– Верно, не назвал.

– А я могу задать вам парочку вопросов? – осведомился он. – Вы часом не подстрелили его сами?

– Вы очень проницательны. Естественно, подстрелил и сейчас бегу с места преступления.

– Я просто спросил, потому что заметил на вас кровь.

Его злобно ухмыляющийся рот притягивал мой кулак, как магнит притягивает железо. Он был крупным и еще довольно молодым парнем, но выглядел каким-то рыхлым, вроде бы перезрелым. Я спрятал кулак в карман и подошел к противоположной дверце машины.

Включив свет, я увидел, что Тони Акиста все еще пускает алые пузырьки. Но теперь его глаза были полностью закрыты. Он оставался слеп и глух к усилиям поддержать тлеющую в нем жизнь. На дороге показалась машина «Скорой помощи».

Я поехал в больницу следом за ней по пригородному шоссе, мимо мотелей, маленьких домиков и трейлеров, где солдаты, торговцы, туристы и переезжающие с места на место рабочие проводили время с подругами на одну ночь. У перекрестка, где соединялись две магистрали, «скорая помощь» свернула в аллею налево.

Зеленая стрелка погасла, и мне пришлось ждать. На расстоянии виднелось длинное белое здание больницы, поблескивающее огоньками. Ближе к шоссе экран открытого кинотеатра, на котором двое мужчин тузили друг друга в ритме музыкального сопровождения, светился на темном фоне неба, словно ночной кошмар.

Я обнаружил дверь в приемный покой в задней стене больницы. Красная светящаяся надпись «Скорая помощь» отбрасывала жутковатый отсвет на покрытую пятнами машинного масла подъездную дорожку. Прежде чем войти, я взял из сумки чистую рубашку и надел ее.

В приемном покое полдюжины человек в белых халатах собрались вокруг стола, на котором лежал Тони Акиста. Теперь его губы тоже стали желтыми. Кровь из перевернутой горлышком вниз бутылки капала по резиновой трубке, прикрепленной к его руке.

Молодой врач склонился над Акистой и надавил пальцами ему на глаза. Акиста не шевельнулся. Казалось, все в комнате затаили дыхание. Я подошел к врачу. Он бросил на меня резкий взгляд.

– Вы пациент?

– Свидетель. Я нашел этого человека.

Врач покачал головой:

– Вам следовало найти его пораньше. – Он повернулся к одной из медсестер: – Больше не тратьте на него кровь.

Сестра перетянула резиновую трубку и отсоединила полупустую бутылку. Запах смерти щекотал мне ноздри.

– Он умирает, доктор?

– Он умер. Нет ни пульса, ни дыхания. Должно быть, он кровоточил уже некоторое время – в его организме, возможно, не осталось ни пинты крови.

– Пулевое ранение?

– Да, безусловно. Огнестрельные раны в легкое часто смертельны.

Я посмотрел на лицо Тони Акисты. Оно стало восковым, а рот приоткрылся, словно в усмешке.

Доктор сочувственно посмотрел на меня:

– Этот человек – ваш друг?

– Нет. Но видеть такое никому не приятно. Вы уведомили полицию?

– Да, офис шерифа. Это случилось в нашем округе, не так ли?

– Во всяком случае, его столкнули в кювет в пределах этого округа.

Врач двинулся к двери, бросив через плечо:

– Думаю, шериф захочет с вами побеседовать.

Я не сказал ему, что ожидать полицию в стерильных помещениях – это моя профессия, и сел на складной металлический стул возле приемного покоя. Вокруг меня продолжалась больничная жизнь. Сестры входили и выходили, освобождая помещение для следующего пациента. Покрытое простыней тело Тони Акисты повезли на тележке в морг в конце коридора.

Часть моих мыслей последовала за ним в холодный сумрак. Так иногда бывает, когда видишь смерть человека моложе тебя. Я чувствовал, будто какая-то часть меня превратилась в воск под ярким светом больничных ламп.

Где-то послышался детский плач. Быть может, новорожденный младенец оставил неизменным количество населения Лас-Крусес.