Найти в себе силы - [2]

Задумавшись, Ляля уже почти добралась до своего подъезда, и вдруг перед ней откуда ни возьмись появилась цыганка. Как и полагается, женщина была одета в лучших традициях кочевой моды: и без того полное тело она закутала в кучу пестрых тряпок, на шее и запястьях у нее звенели медные побрякушки, а сальные черные волосы выбивались из-под цветастого, небрежно завязанного сзади платка. Уж кого-кого, а цыганку у порога собственного дома Ляля увидеть не ожидала. Вот на вокзалах или рынках их навалом — ходят с чумазыми детишками, клянчат милостыню у доверчивых прохожих, но в центре города?! Уже через несколько минут она забыла бы о цыганке, если бы та любезно не обратилась:

— Милая, подожди!

«Может, она просто заблудилась?» Как девушка отзывчивая, Ляля повернулась к той, заранее приготовившись объяснять дорогу к ближайшему метро. Женщина подошла почти вплотную, отчего Ляле пришлось отпрянуть. Вблизи лицо цыганки оказалось смуглым и изрытым морщинами. Во рту блестел десяток золотых зубов, мочки ушей оттягивали массивные серьги. За спиной болталось нечто среднее между мешком и рюкзаком, под тяжестью которого цыганка слегка горбилась.

— Ты такая красивая, такая молодая, что печалит тебя, девица? — дружелюбным тоном начала цыганка.

— С чего вы решили, что меня что-то печалит? — безучастно спросила Ляля.

— Вижу, красавица, все вижу. Потомственная я. Бабка гадала, мамка гадала, и я гадаю, — привычно затараторила цыганка. — Вижу — камень у тебя на душе, что-то не дает тебе покоя.

Ляля отвернулась и правой рукой толкнула дверь в подъезд, но проворная цыганка ухватила ее за левую, повернув кисть ладонью вверх.

— У-у-у… — протянула она. — Жизнь у тебя долгая, здоровье крепкое, правда, любви нет.

Хитрая гадалка попала в точку. Любовные грезы давно уже не покидали Лялю. Она постаралась скрыть свой интерес, но заблестевшие глаза тут же выдали девушку. «Да что это я? — спросила себя Ляля. — Цыганки все сплошь обманщицы, так и ждут каких-нибудь лопухов!» Однако на смену здравым размышлениям пришла дразнящая мысль: «А вдруг?! Вдруг правда что-нибудь увидит?!» Девушка и сама толком не понимала, что должна увидеть гадалка: неведомого жениха, дорогой подарок или на худой конец успешно сданные ею, Лялей, экзамены. Просто с каждой секундой любопытство брало верх над разумом. Заметив замешательство девушки, цыганка продолжила:

— Вижу — суженого ты ждешь, милая. Правда, мешает ему что-то. — И цыганка пристально посмотрела в Лялькины голубые глаза. В них, больших и доверчивых, без труда читалось, что колдунья на верном пути. — Как на духу скажу — порча на тебе.

Это прозвучало словно приговор. Опешившая Лялька даже не нашлась что возразить. Она никак не ожидала такого поворота событий.

— Но тебе повезло, что ты меня встретила, красавица. Меня ведь не только гадать учили, но и помогать. Есть у меня верное средство против твоей беды. Помогу прямо сейчас и даже денег не возьму.

— Порча какая-то… Что это вообще такое? Выдумки одни… — неуверенно забубнила Ляля. И в семье, и среди ее ученых знакомых такими терминами, как «сглаз», «проклятие», «порча», попросту не оперировали. Вся эта абракадабра была для Ляльки пустым звуком.

— Сними-ка сережку, — ласково попросила цыганка.

— А это еще зачем? — немедленно встала на дыбы Ляля.

— Да отдам я ее тебе, не бойся.

Вообще-то девушка уже собиралась прекратить весь этот цирк, но любопытство победило. «Интересно, чем все это закончится», — подумала она, бережно сняв сережку с левого уха и вложив ее в морщинистую цыганскую руку. Женщина начала разглядывать вещь с нескрываемым интересом. В этот момент перед Лялей стояла уже не добрая волшебница, а опытная оценщица из ломбарда. Сережка и впрямь была недешевая: золотая, необычной формы, с камешком внутри — родительский подарок.

Затем «носительница оккультных знаний» приступила к ритуалу снятия порчи, явно придуманному на ходу: она водила сережкой по левой руке Ляли, от кисти к плечу, при этом что-то нашептывая себе под нос. После чего начала «отмывать» все тело девушки, водя рукой, будто мочалкой.

— Ну вот, левую сторону отчистила, — остановилась наконец цыганка, — осталась правая.

— Да, может, и этого хватит? — несмело попросила Ляля.

— Как это? Значит, левая сторона будет чистая, а правая порченая? Нет, так не пойдет. Ты сними вторую сережку, и я доделаю, коль уж взялась.

Девушка аккуратно расстегнула правую серьгу и отдала ее цыганке. Дальше происходило примерно то же самое. Увлеченная «работой», женщина водила руками по Лялиным плечам, приговаривая, что всю порчу забирают на себя серьги и теперь ее новая знакомая девственно чиста. Лялька только ухмыльнулась, заметив про себя, что вовсе не теряла девственности до всего этого представления. Так как сеанс колдовства можно было считать оконченным, девушка протянула руку, чтобы взять серьги обратно. Но цыганка, сложив ладони вместе и держа между ними сережки, дунула в них что есть мочи и развела в разные стороны. Серьги из ее рук исчезли. Запрокинув голову, гадалка посмотрела в небо, словно следя за бабочкой, только что выпорхнувшей из ее ладоней.