Найти себя - [114]
– Верно,– подтвердил царь, по-прежнему не понимая моей затеи.
– А в лето шесть тысяч девятьсот восемьдесят третье твоих прямых пращуров вновь вдвое больше – восемь человек, так? – Я выписал новую цифру.– А в лето...
Когда через полчасика мне удалось преодолеть первый леодр, глаза Годунова были как плошки – ей-ей, не вру. До Рюрика я так и не добрался, придя к логическому выводу, что слишком большая цифирь при всей своей достоверности вызовет массу ненужных вопросов и сомнений в подлинности, а потому остановился на тысяча двадцать пятом году, то бишь лете шесть тысяч пятьсот тридцать третьем от Сотворения мира.
– В это лето,– напомнил я,– Русь уже три дюжины лет молилась Христу, а князь Владимир скончался, имея не менее полудюжины взрослых сыновей. Учитывая, что количество твоих пращуров исчисляется числом, превышающим два леодра, то есть почти равна общему количеству всех людей, проживавших на Руси, становится ясно, что кто-то из тогдашних Рюриковичей непременно был среди твоих пращуров.
– И впрямь...– растерянно, но в то же время и обрадованно протянул он.
– Более того, если оно так, то верно и обратное,– заметил я.– Ведь у тех же Шуйских и прочих князей столько же пращуров, сколько и у тебя, и получается, что и в их роду можно отыскать раба, да не одного. К тому же кое-кто из этих рабов точно известен.
– Это кто же? – удивился Годунов.
– Так ведь мать равноапостольного князя Владимира была рабыней[109] у его бабки княгини Ольги,– напомнил я.– Вот уже один человек. А если как следует покопаться в летописях, то можно найти и еще.
Борис Федорович расцвел. По моему хитрому раскладу выходило, что не только он возвысился, но вдобавок еще и прочие оказались если и не втоптанными в грязь, но основательно вымазанные ею. Хоть фотографируй его величество и вешай в качестве наглядной рекламы на дверях кабинета психотерапевта: «Возвращение пациента в прекрасное расположение духа всего за один час терапии».
Ну а коль получился такой целебный эффект, то я счел нужным максимально усилить его, добавив в конце:
– Выходит, все они вышли, согласно русской поговорке, из грязи да в князи.– И даже сам залюбовался разительными переменами в царском настроении.
Класс! Оказывается, грязи бывают лечебными еще и для души. Если ими вымазать тело соседа.
На сей раз очередного заряда бодрости ему хватило надолго. Периодически бывали заходы, но уже пустячные и не с общей критикой – все плохо, а более конкретной, направленной сугубо индивидуально.
Кстати, разок досталось и моему «отцу».
– Эвон, батюшка твой,– как-то заметил он,– cказывал мне про сына на престоле, а я, веря словесам его, яко древнему пророку, Федора Большого, первенца своего[110], лекарям не отдал. Мыслил-де, сам оздоровеет, потому будет с его и святой воды, а он в одночасье помре.
Но тут уж я выступил на защиту, не дав охаять своего родича.
– Князь Константин Юрьевич и не указывал тебе, какой по счету сын взойдет после тебя на престол. Ты, государь, сам решил, что это будет первенец.
– Но Федор взойдет? – умоляюще спросил Годунов.
– Взойдет,– скрепя сердце ответил я.
Вроде не врал, но на душе было тяжко, поскольку править Федору суждено всего полтора месяца, после чего его удавят. А уточнять о сроках нельзя – после такой новости, чего доброго, сам царь тут же скончается. Хотя вопрос этот – сколько лет царевич будет пребывать у власти – дотошный Борис Федорович не преминул мне задать, но я был начеку и без колебаний ответил:
– Мне, в отличку от батюшки, малая сила дана. Далеко вдаль не дано узреть. Но на твоем троне вижу его ясно.
– Ну и славно,– заулыбался Годунов и, будто не желая оставаться в долгу, с довольным видом посулил: – А я тута указ свой обмысливаю. Негоже первому советнику царевича без чинов хаживать. Да и вотчинок у тебя нетути, тож не дело. Худо вот – мысли путаются. Не справился. Погоди, встану на ноги, тогда уж...
– Вот и хорошо, царь-батюшка, что ты еще ничего не повелел,– торопливо произнес я.– Не надо мне ничего. Иначе завидовать станут, всякую дрянь на меня наговаривать...
– А я так им и поверил,– саркастически усмехнулся Борис Федорович, но тут же испуганно встрепенулся.– Погодь-погодь. Нешто ты про доносы холопьи слыхал, по коим я кой-кого в монастырь либо в острог упрятал? Неужто помыслил, будто я и впрямь такой дурень, что кажному смерду на слово верить стану? Там все инако. На кого из верных ложь возводили, те даже и не слыхали о наветах оных – к чему тревожить. Зато доносчикам наградой кнут да дыба были. А с Захарьиными-Юрьевыми...– Он недобро прищурился.– Ежели бы я романовское семя не упредил, они бы сами мне в глотку впились. Они уж и зубы оскалили, так что я лишь на миг краткий их волчий прыжок упредил, и за грех сие не считаю. У них и так, почитай, все готово было. Вот послухай, сколь людишек я на поимку Федора Никитича отправил.
Слово за слово Годунов посвятил меня во все перипетии произошедших четыре года назад событий. Осекся лишь раз, но после недолгого колебания, заявив, что доверяет самое сокровенное, рассказал и об угличском царевиче, слух о котором промелькнул еще тогда, осенью тысяча шестисотого года, во время заговора.
Когда Константину Орешкину, простому учителю истории, предложили спасти Землю, при этом не гарантировав ему личной безопасности – он не смог найти причину для отказа. И перенесся в XIII век, очутившись в теле удельного князя.Теперь его первая задача – добиться, чтобы родственники, правящие в разных городах Рязанского княжества, перестали враждовать друг с другом и задумались о судьбе Отечества. Ведь до сокрушительного удара по славянской цивилизации – битвы при Калке – остается каких-то семь лет...
Принято считать, что события во времена средневековья протекали медленно. Угодившие в XIV век два российских опера такого бы не сказали — дел водоворот, работы хоть отбавляй. Притом работы по специальности: спасение языческих жрецов можно назвать операцией по освобождению заложников, обучение воинов — подготовкой спецназа ОМОНа, взятие неприятельской крепости — захватом воровской малины. Но главное — впереди. Надо придумать, как добиться объединения всей Руси, как организовать решающую битву с Золотой Ордой на полвека раньше положенного и как провести ее по своим правилам.
Едва Константину Орешкину удалось встать во главе Рязанского княжества, как на него пошел войной юный княжич Ингварь. Обвиняя Константина в смерти отца, он согласен даже прибегнуть к помощи извечных врагов – князей Владимиро-Суздальской Руси.В это же время со жрецом Перуна Всеведом связываются Мертвые волхвы, которые ушли на Урал после принятия страной христианства. Волхвы настаивают, чтобы Всевед отправил Константина на север Руси, к волшебному озеру. Это гиблое место зовется Оком Марены – именем славянской богини смерти.
Кем только не приходилось становиться Константину, попавшему в XVI век, в своих странствиях: фряжским князем и купцом с тайным поручением к самому Иоанну Грозному, юродивым Мавродием по прозвищу Вещун и испанским пограничником… Он ринулся в это столетие в погоне за своей любовью, не собираясь менять историю Руси, но так вышло, что судьба подкидывает ему все новые и новые испытания, ввергая в круговорот важнейших событий. И ему приходится убивать и беспомощно повисать на дыбе, хлестать и самому стонать под ударами кнута, рубить врага и получать стрелы в собственную грудь.
Чтобы добиться победы, нужно быть сильным, а еще иметь деньги, а еще… Много чего нужно, чтобы победить, но у наших современников, попавших в XIII век, ничего этого нет, а спасти Русь от орд Батыя все равно надо. Да и не от одних степняков, ведь среди противников есть еще и враг из иного мира.Зато у наших смельчаков на плечах светлые головы, в груди — отважные сердца, и есть вера в себя, которая очень скоро понадобится, когда кое-кто из героев окажется на волосок от смерти.
Как быть, если девушка твоей мечты, случайно встреченная во время невероятного путешествия, так запала в душу, что жизнь без нее невозможна? И что делать, если тебя и ее разделяет не пространство, а само время, ибо она живет в далеком XVI веке?Константин Россошанский – обычный парень, никогда не считавший себя суперменом, сумел решить этот вопрос. Он отправился в погоню за своей призрачной любовью. Опасно? Еще бы! Вот так вот окунуться в клокочущую Русь, где без острой сабли и заряженной пищали можно не дожить до следующего вечера, где потерять голову легче легкого, это даже не авантюра, а настоящее безумие.Но когда ты любишь, ничто другое не имеет значения.
Что такое сказка? Это история. История, полная необычного, ужасного и чудесного, заставляющая птицу вашей фантазии расправить крылья и приготовится к полету длиною в одну повесть и… чуть дальше. Потому что, несмотря на все чудеса и небывалые несуразности, сказка несет в себе смысл. Такой старый и знакомый. Несет через века и такие же, но уже забытые, истории. И пусть иногда она бывает страшной, я считаю, что главное, что она должна нести в себе — это крупицу счастья. Настоящего, когда ты сопереживаешь героям и иногда улыбаешься, но сам не знаешь — почему… Я не говорю, что написал хорошую историю, слишком мало опыта.
Что делать человеку, причастному к уничтожению мира, в котором он жил? Тем более не хотевшему причинять кому либо страдания… Произведение о том, как два друга находят вход в древние немецкие подземелья. И весёлые поиски сокровищ перерастают в нечто кровавое. Первая часть романа «Крик в потерне». .
Два друга, два разных пути в незнакомом, странном мире. Одному суждено стать скандинавом, другому славянином – так было и в ролевой игре, в которую они играли дома, на Земле. Но только ли одни они являются реконструкторами в этой новой реальности? И как устроен этот мир? Об этом и многом другом – в заглавном произведении сборника «Реконструкторы», написанном на стыке социальной, космогонической фантастики и стимпанка.Помимо соавторской повести, в сборник вошли по три рассказа (в авторской версии) Ильи Тё («Аврора, жди меня, я иду», «Трубка мира» и «Баллистика Талиона») и Андрея Скоробогатова («Их нет», «Седые небеса Мансипала», «Игрушка на снегу»).
Как вышло, что в XIX веке Россия навсегда лишилась своих земель в Северной Америке? Что это, просчет царской дипломатии или тайна, которую успешно держали «забытой» на протяжении сотни лет? Наши современники Дмитрий и Марго ведут это почти детективное расследование. Головокружительный сюжет в лучших традициях авантюрного, исторического романа, яркие образы, умение автора передать неповторимую атмосферу и аромат далекой эпохи — всё это поможет вам шагнуть в эпоху последних лет царствования императрицы Екатерины II.
Этот сюжет я сочинил в девятом классе! Тогда это была повесть, а герой был школьником и его звали Леонид. Повесть называлась «Лёнька и Цезарь». Но через 32 года героя стали звать Иваном и он стал студентом. Идеи не умирают они живут даже через 32 года!
1812 год, Россия. Французская армия вот-вот будет в Москве. Спасая раненого жениха, русского офицера Алексея Рощина, самоотверженная дворянка Ирина Симеонова тайными тропами везет его в свое лесное имение. Благодарный за спасение, Рощин надевает страстно обнимающей его девушке фамильное кольцо. Но что это? Под рогожей с офицером оказалась не Ирина, а незнакомка, назвавшаяся кузиной Жюли… Конфуз. Правда, Жюли невероятно бойка, ее острый язычок и смелость помогают беглецам уйти от французов. Но откуда она взялась и почему ее горячие объятья так волнуют чужого жениха?..
Наш современник, военный хирург, инвалид, волей судьбы попадает в свое мальчишеское тело ровно на пятьдесят лет назад. И он вынужден, чтобы не оказаться в психиатрической больнице, продолжать жизнь обычного пятнадцатилетнего мальчишки в 1964 году. Неравнодушный к тому, что станет с его страной, он принимает решение сделать все, что в его силах, чтобы история Советского Союза пошла по другому пути. Он понимает, что для этого он должен стать человеком, влияющим на принятие решений. И он сможет им стать.
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…