Найти Иисуса - [5]

И — вспыхнул свет.

Сначала один огонек, другой, третий. Потом они разгорелись.

По стенам были развешены масляные светильники.

Наконец-то комиссар мог разглядеть, куда он попал.

Убежище строили на славу, добротно строили. Перед Гардом тянулся весьма длинный коридор. В конце он расширялся и превращался в комнату. Посреди комнаты стоял деревянный стол и четыре деревянных скамьи.

Человек в лохмотьях рухнул на колени и протянул руки к Гарду.

— Ты пришел убедиться, что Весть будет отдана тому, кому надо? Ты пришел за этим? Не волнуйся, я сохранил Весть, — человек поднялся с колен и гордо посмотрел на комиссара. — Азгад знает, что такое Весть. Азгад сохранил ее.

Из кучи тряпья, которое заменяло ему одежду, Азгад вынул какую-то палочку, похожую на рыбу, и с гордым видом показал Гарду.

Комиссару не оставалось ничего другого, как удовлетворенно кивнуть шлемом.

— Я не отдал ее римлянам! Ты представляешь, они откуда-то знают про Весть. Они хотели поймать меня и пытать, чтобы я рассказал им, кому эта Весть принадлежит. Но у них ничего не вышло! Потому что за мной — Бог, а за ними — только сила, и значит, я всегда буду победителем, правда? — деревянная палочка снова исчезла в его одежде. — Я знаю, что показать ее можно только Иисусу. Ты пришел, чтобы присутствовать при этом, да?

Гард снова кивнул. А затем, расправив спину, как умел, торжественно прошел по коридору и уселся на скамью.

Ноги гудели. И голова гудела. Все гудело.

Самое отвратительное, что жизнь вокруг гудела противным, отвратительным гулом.

— Ты не должен разговаривать с простыми смертными? — спросил Азгад. — Понимаю. Слово Божие не должно расходоваться попусту.

Гард утвердительно кивнул.

Азгад обрадовался: он решил, что ему удалось наладить контакт с Божьим Посланником.

Азгад поднял на Гарда свои огромные черные глаза и спросил:

— Скажи, а ты не можешь научить меня молиться правильно?

Гард сидел неподвижно, изо всех сил стараясь сохранить торжественность.

— Знаешь, я мечтаю о том, чтобы в молитве мое сознание дошло до Престола Славы, а оттуда оно, быть может, дойдет до Бога. Ведь познать Господа можно только через молитву, другого способа нет. Правильно я говорю?

Гард кивнул своим шлемом утвердительно.

Пусть себе этот человек несет что угодно, Гард будет кивать.

Но почему его не спасают? Неужели они не могут пробиться к нему сквозь толщу земли? Сквозь толщу времени, значит, могут, а сквозь землю — нет?

— Ну вот, — обрадовался Азгад. — А как молиться, чтобы дойти до Престола Славы? Как? Расскажи мне об этом.

Гард молчал, как ему казалось, значительно. Азгад расценил молчание по-своему.

— Я не заслужил это знание. Понимаю. Но когда я заслужу, ты научишь меня? Ведь нет для человека большего счастья, чем познать Бога, правда?

Гард покачал головой, изображая согласие.

Какой бред все-таки, что он не может говорить, спросил бы у Азгада, где выход, и это дурацкое приключение закончилось бы. Он бы вышел и — улетел отсюда к себе.

А если снять скафандр и попытаться объясниться жестами? Нет... Неизвестно, что тут за воздух и не подхватит ли он сразу миллион всяких бактерий, — техника безопасности категорически запрещает дышать воздухом столь далекой эпохи.

Но, главное, если Азгад увидит, как Посланник снимает голову, он может окончательно рехнуться. А его жаль — симпатичный такой, о Боге думает.

Нет, очевидно, придется искать лазейку самому.

Гард поднялся и пошел в темную сторону тоннеля, туда, откуда он пришел.

Он же находится Бог знает в каких далеких годах. Здесь не может быть никаких сложных механизмов. Наверняка есть просто какая-нибудь лестница, ведущая наверх. Вот и все. Надо ее найти.

Его остановил крик Азгада:

— О, я глупый человек! Посланник проголодался. Ты хочешь есть, да?

Гард радостно закивал.

Непохоже было, чтобы где-нибудь в этом убежище хранилась еда. Значит, Азгад сейчас полезет за ней, а комиссар полезет за ним.

Там, наверху, его уже наверняка ждут. И всё. И он исчезнет.

А здесь еще долго будут судачить о Божьем посланнике, который возник так же неожиданно, как и исчез. Родятся новые мифы и сказания про него. Вернувшись на Землю, надо будет непременно зайти в библиотеку и почитать, как будут трактовать его появление серьезные исследователи.

Все это, конечно, ужасно. Это называется вмешательством в ход истории. И это недопустимо.

Но комиссар не виноват. Он все делал по инструкции. Пусть ученые решают, как все могло произойти. Но он, комиссар Гард, больше в этой истории участвовать не будет. Никогда.

Он вернется на Землю и скажет: «Знаете что, ребята? Сами прыгайте в эти Божественные времена. Сами все решайте про Христа. А с меня хватит».

Азгад вздохнул:

— Я пойду добуду какой-нибудь еды, тебе придется ожидать меня в одиночестве. Но я постараюсь вернуться быстро.

Он залез на скамью, потом — на стол и на столе снова рухнул на колени.

— Может ли простой иудей просить об одолжении у Посланника Божьего? — взмолился он.

Гард кивнул. Ему хотелось крикнуть: «Я сделаю все, что ты попросишь, только покажи мне, где выход».

— Когда я вернусь и мы будем молиться перед началом нашей скромной трапезы, ты мне позволишь помолиться вместе с тобой — Посланником Божьим?