Найди свою мечту - [33]

Она придвинула стул поближе к кровати, чтобы видеть, кто будет входить в дверь, и, взяв свекровь за руку, начала говорить, впервые изливая свою душу. Впрочем, Ирма прекрасно понимала: ничего не изменится, все в ее жизни будет по-прежнему.

Мэри лежала в постели совершенно беспомощная, слушая нежное звучание слов, смысл которых уже не доходил до ее сознания. Она вдруг ощутила на груди страшную тяжесть, стало нечем дышать, потом увидела перед собой Микеля. Позади него сиял яркий золотистый свет, и Мэри не могла разобрать, что он говорит. Микель явно указывал на что-то. Мэри хотела приблизиться к этому яркому свету, чтобы исчезла всякая боль, хотела снова поскакать по степи со своими казаками. Но что-то удерживало ее. Господи, что же она должна сделать, чтобы преодолеть неожиданное препятствие?! Конечно, письма. Микель указывал на пачку писем на ее туалетном столике.

— Письма Руби! — прохрипела Мэри, сделав над собой последнее отчаянное усилие, и в тот же миг душа унеслась навстречу золотистому свету и рукам Микеля.

Ирма вскочила со стула; по ее щекам текли слезы. Перекрестившись, она нежно закрыла глаза свекрови. Нужно побыстрее вызвать священника, иначе Георг никогда не простит ей этого, как не простят его братья и сестры. Ирма много лет безропотно повиновалась другим людям, выполняя любые распоряжения, никогда не думая о себе и даже не помышляя поступать иначе.

Вспомнив о последних словах Мэри Козински, она посмотрела на туалетный столик: письма Руби. Господи, как много! Где же их спрятать? Ей хотелось прочесть все до единого. Может, оставить себе хотя бы одно, то, что лежит сверху? Но сначала нужно спрятать остальные, а также позвать священника. Склонившись к свекрови и перекрестив ее, Ирма с огромным трудом спустилась в холл. Нестерпимая боль пронзала ее ноги, но она ни разу не остановилась, хватаясь, чтобы не упасть, за перила лестницы. Набрав номер телефона приходского священника, Ирма сообщила о смерти Мэри, затем позвонила Георгу. Тот сразу же спросил о кольце.

— Его нет в комнате. Здесь находилась миссис Матия. Сейчас я снова поищу кольцо, пока не пришел отец Флавин.

Ирма действительно торопилась. Необходимо было любой ценой спрятать письма, пока сюда не явился Георг. В конце концов она засунула их под крышку радиоприемника, который наверняка еще долго никто не включит из-за траура в семье. Верхнее же письмо Ирма аккуратно сложила квадратиком и опустила в карман своего платья. Господи, если бы только можно было разуться! Впрочем, скоро придет священник. Ах да, еще нужно позвонить в похоронное бюро.

Прихрамывая, Ирма с трудом поднялась вверх по ступенькам и остановилась перед зеркалом. Как ужасно она выглядит: бледная и так плохо одета, а ведь когда-то была хорошенькой, с приятным цветом лица, почти такой же прелестной, как три ее жемчужинки. Опал обещает быть настоящей красавицей. Руби тоже очень привлекательна, особенно когда не обижается и не сердится.

— Я сделала все, чтобы вы могли выжить, — прошептала Ирма, входя в большую спальню, где теперь вечным сном спала ее свекровь.

Если бы в это мгновение у нее был выбор, Ирма, не задумываясь, последовала бы за Мэри Козински туда, откуда уже нет возврата. Господи, почему она вышла замуж за Георга Козински? Тогда он еще не носил фамилии Коннорс, взяв ее гораздо позже. Георг был красивым мужчиной, примерным христианином. Родители Ирмы без конца восхищались им и твердили: «Какая чудесная партия!», пока она сама не поверила в это. Все подруги завидовали. Георг был самоуверенным, нахальным и, казалось, во всем старался угодить. Они вместе проводили пикники, катались на лодке, подолгу гуляли, а в кинотеатре держались за руки. Георг без конца твердил, что любит ее и хочет на ней жениться.

Родители Ирмы устроили шикарную свадьбу, надарили кучу подарков. Свой медовый месяц молодые провели на Ниагарском водопаде. Только здесь Ирма узнала, каким грубым и отвратительным бывает Георг в постели. Таким он остался и в дальнейшем. Через две недели после свадьбы Георг сменил их фамилию. Все в городе, в том числе и ее родители, несколько месяцев недоуменно шептались по этому поводу.

Днем Георг был с Ирмой по-прежнему почтительным и внимательным, правда, никогда не слушал, что она ему говорит. После смерти же ее родителей он вообще перестал обращать на нее внимание. Ирма получила в наследство дом, в котором они живут и поныне, а также оставшиеся после оплаты похорон четыре тысячи долларов. Она не увидела из этой суммы ни пенса и даже не представляла, куда ушли все эти деньги. Ей вдруг захотелось бросить все и уехать. Но куда? Чем она займется? Будь даже у нее те четыре тысячи долларов, их бы не хватило на всю жизнь. Амбер и Руби наверняка не примут ее и не простят. И потом, оставалась еще Опал. Ирма не могла покинуть ее.

В зеркало она увидела внизу лестницы отца Флавина.

— Пожалуйста, поднимайтесь, отец. Это произошло так неожиданно… Я хотела побыстрее вызвать вас, но…

— Не мучайте себя, Ирма. Я уверен, сейчас Мэри в руках господа. Она была хорошей женщиной, и всевышней простит ее.

Крепко вцепившись в перила, чтобы не упасть, Ирма огляделась вокруг. Почему этот дом любили все ее дети? Что в нем такого примечательного?