Найди свое счастье - [9]

Дальше по улице завопили детишки, и в зеркало заднего вида он увидел, как темноволосая девочка снова взлетела в воздух. Когда он перевел взгляд на дом, Дорис уже приближалась к нему.

На ней было летнее штапельное платье — легкое, ласкающее взгляд и льстящее ее фигуре. Собранные на затылке волосы удерживала широкая белая заколка. В ту давнюю ночь она тоже была в летнем платье, красном, точно того же оттенка, что и рубашка на нем, а прическу украшали изящные черепаховые гребни. Он легко извлек их, и волосы рассыпались по его рукам.

Вот чертовка! И как она умудряется выглядеть такой привлекательной и свежей после рабочего дня. Будто нарочно напоминает ему о той летней ночи, вызывая у него желание провести с ней еще одну ночь.

Но он же не имеет на нее никаких прав. Как не имел их и раньше.

Он опустил стекло и выключил двигатель, когда она подошла к почтовому ящику. Оперевшись одной рукой на столбик, поправила прядь волос и негромко произнесла:

— Хэй, Тед.

— Привет, Дорис, — небрежно бросил он.

Она посмотрела туда, где резвились детишки, потом перевела взгляд на его форму.

— С работы?

— Да, вот прозевал поворот.

Уголок ее рта приподнялся, глаза растерянно забегали. Она как всегда неспокойна, когда он рядом. Интересно, подумал он, как думал и раньше, что ее успокоит? Может, ему следует заговорить с ней, быть более приветливым, улыбчивым? Может, он должен больше походить на Грега?

Но он привык быть только самим собой, а такие не очень-то привлекательны. В обычных человеческих отношениях и в дружбе он был суховат и сдержан, исключая разве что Джуди. А родных просто избегал вот уже более пятнадцати лет, и они вполне могли считать его покойником. Что же касается отношений с женщинами… Единственной, от кого он хотел постоянства, была Дорис. Вот эта самая женщина, которой в тягость стоять здесь и разговаривать с ним. Эта прелестная Дорис, не желающая даже взглянуть на него.

Но тут она именно это и сделала. Не зыркнула, а действительно посмотрела и, открыто встретив его взгляд, чуть улыбнувшись, по-доброму спросила:

— Ну, каково тебе вновь в Уэст-Пирсе?

— Я бы предпочел оказаться в любом другом месте земного шара.

Прямота Теда не погасила ее улыбку. Увидев его в машине, остановившейся у ее дома, Дорис поначалу ощутила уже знакомую дрожь, но сейчас смогла справиться с нею, особенно после того, как Кэтрин и ее компания бросили велики и скрылись в соседнем доме. Почему бы теперь не поговорить, не привлекая любопытных детских взглядов.

— Уэст-Пирс не такое уж плохое место, — спокойно проговорила она, прекрасно понимая, что не город его беспокоит, а воспоминания о давнем пребывании в нем. — Когда-то он был твоим домом.

— Нет, он был всего лишь одним из многих местожительств.

Она присела на бордюрный камень поближе к нему, пригладив на коленях подол платья. Это положение почти на одном уровне с его лицом было, вроде бы, удобнее. Да и уместнее, поскольку не давало повода для быстротечного разговора. Теперь ей было легче оценить его привлекательность, от которой у нее даже прерывалось дыхание, когда она увидела его в первый раз, в пятый, десятый… Она всегда считала его обворожительным, загадочным, притягивающим к себе. И не знала, что делать с этим влечением. Такой серьезный, сильный, гипнотизирующий… А она была слишком юной. Совсем зеленой.

— Где еще ты побывал за это время? — спросила она, стараясь держать свои чувства в узде.

— В Ки-Пойнте, в Сиэтле. — В его взгляде появилась этакая отдаленность. — На Филиппинах, в Японии, на Кубе.

— Да уж, попутешествовал мальчик из Балтимора. — Не получились у нее ни поддевки, ни усмешки.

— А ты где побывала?

— Только здесь. — Она вздохнула еле слышно, грустно, даже с тоской. — Я никуда отсюда не уезжала, Тед.

Ее снова одолевали вопросы, которые хотелось задать еще в субботу. Все эти "почему". Почему ты не позвонил? Почему не приехал? Почему избегаешь меня? Если бы он приехал и застал ее в положении, то мог бы обо всем догадаться. Если бы был рядом, когда родилась Кэт, то сразу бы все понял. Посчитал бы месяцы и сообразил, что она была уже беременна, когда выходила замуж, что ее ребенок был зачат за месяц до свадьбы. И знал бы, черт его побери, чье это чадо.

Он обязательно признал бы свое отцовство и, быть может, не оставил и ее. И будь он рядом, можно было опереться на него и сказать всем правду. Она бы выдержала всеобщее осуждение и гнев, пережила бы и свой стыд. Эх, если бы он был рядом и помог ей!..

Тогда не пришлось бы лгать на протяжении десяти лет.

Господи, ну как справиться со всем этим?

Можно бы начать с того, что сказать Теду о дочери. Не что у них есть дочь, а у нее. Потом познакомить их. Ему будет достаточно одного взгляда на девочку, чтобы узнать в ее милых чертах…

Она вздрогнула. О Небо, как же ей не по себе.

— Когда приходит твой… жилец?

Вот, Дорис, сказала она себе, вот тебе благоприятная возможность. Всего-то и произнести: "У меня нет жильца, Тед, я живу с дочерью". Но что-то мешало ей признаться, и она едва выдавила из себя:

— Скоро придет.

— Он тоже морской пехотинец? А где служит?

Она долго таращилась на его машину — серую, запыленную, но относительно новую. Почему он решил, что она делит кров с мужчиной? Почему так плохо думает о ней?