Навстречу звездам - [235]
Гранд‑Приор мрачно смотрел на Генерального секретаря.
‑ Знаешь... ‑ сказал он. ‑ Тебя всегда отличало одно чрезвычайно редкое качество. Ты обладаешь поистине невероятным бесстрашием. Меня оно просто завораживало. Честно признаюсь ‑ я не думал, что такое вообще возможно. Еще неизвестно, кто проявил большее мужество ‑ ты или Матросов с Космодемьянской. Все остальные боялись сделать даже одну сотую от того, что в свое время сделал ты.
‑ Настоящий коммунист смерти не боится, для него главное ‑ успешно выполнить свой долг. Помимо любви к трудовому народу, настоящий коммунист должен обладать бесстрашием, твердостью сердца и умением принимать жесткие решения... Да, я боялся только одного ‑ что после моей смерти от меня останется только "тире между двумя датами".
‑ После твоей смерти... Ты хоть представляешь, чем рисковал? Нам бы ничего не стоило такое с тобой сделать, что ты тысячу раз пожалел бы о содеянном.
‑ Не пожалел бы ‑ даю слово. Несмотря ни на что, не пожалел бы. Я знал, на что шел. Мне все равно терять было нечего. Я вас всех ненавижу! Ненавижу! Без моей любимой Родины ‑ Союза Советских Социалистических Республик ‑ мне бы жизни все равно не было.
‑ Ты поднял руку на такие силы... Мы могли бы тебя растоптать, как былинку ‑ мы же всех давили, кто вставал на нашем пути. Я устранял всех, кто угрожал нашей власти, я убивал всех, кто оскорблял меня лично. Я не терпел этого ‑ я стремился к полному подчинению людей моей воле. Я убрал генерала‑изменника Рохлина, готовившего заговор против нас. Боровик‑младший, такой же предатель еврейского народа, как и Рохлин, не понял, что я поставлен защищать именно их интересы, и в эфире назвал меня ничтожеством! Я его сразу же убил за это, я приказал подстроить ему авиакатастрофу! И тебе с самого начала дышала в затылок ужасная смерть ‑ ты даже не представляешь себе, насколько ужасная. Все были просто в ярости от твоей деятельности...
‑ Как говорится, "всех не перевешаешь"... Я был не один ‑ со мной были все честные люди как в нашей стране, так и во всем мире. А ваше могущество было беспредельным лишь при определенных социально‑экономических условиях. Вы всего лишь персонифицировали в себе определенные объективно обусловленные процессы в обществе. Рано или поздно должен был произойти переход на более высокий уровень. И тогда вы со всем вашим могуществом просто не справились бы с процессами иного рода. Вы бы не сумели удержать общество на эксплуататорском фундаменте. Вы бы не смогли далее удерживать статус "элиты", возвышающейся над "быдлом". Мы вас, паразитов, изжили бы в любом случае.
‑ А если бы мы тебя все‑таки устранили?
‑ "Если бы"?.. История не знает сослагательного наклонения. То, что случилось, было заложено всегда.
‑ А было бы интересно провести моделирование.
‑ Моделирование провести, конечно, можно. Если мне удалось сделать то, что я сделал, то это говорит всего лишь о том, что я персонифицировал в себе объективные тенденции и стремления многих людей, реально существовавшие и свойственные данному этапу общественного развития ‑ и вы это прекрасно поняли. Убить меня означало загнать противоречия вглубь и ожидать еще одного такого же, как я. Если уж однажды появился такой "реваншист", как я, значит, все это уже назрело. Конечно, вы могли бы попасть в плен эмоциям и "отвести душу" ‑ расправиться со мной лишь за "оскорбление" и "посягательство". Но от этого вы бы проиграли еще больше я предвидел это и позаботился об этом. За Рохлиным не стояло ровным счетом ничего. "Нет человека ‑ нет проблемы". За Боровиком ‑ тоже. Иван Орлов, которого вы забрали из тюрьмы, подвергли ритуальной масонской казни и потом сожгли в крематории, просто‑напросто пытался взорвать свою машину на Красной площади ‑ идея нехтирая. А вот если бы "скоропостижно скончался", "стал жертвой бандитов" или "бесследно исчез" я, то всем вокруг стало бы очевидно, что надо действовать именно так, как я указал ‑ а те, кто уклонялся бы от этого, отныне стали бы выглядеть в глазах окружающих жалкими трусами; и настоящим бесстрашным коммунистам ничего не стоило бы распознать, кто свой, а кто чужой. У нас было достаточно умных пассионариев, причем известных всей стране. Те же инженеры ‑ создатели песен Сопротивления и постоянные авторы коммунистических газет; молодые юристы, публицисты и философы... А "на подходе" было все больше и больше... Ничего бы не заглохло ‑ все бы только разгорелось!.. И Генеральным секретарем непременно стал бы кто‑нибудь из них. И он стал бы делать абсолютно то же самое, что и я. Неважно, кто стал бы им. Им мог бы стать каждый. Перечисление фамилий заняло бы не один час ‑ в стране было полно таких, поверьте мне на слово. Можно вообще не указывать фамилий! Генеральный секретарь Верховного Совета и Генералиссимус Советского Союза! И все! Самое главное, что не "Президент Российской Федерации"!
‑ Ты хотел остаться в живых?
‑ Самой заветной моей мечтой было восстановление СССР. Конечно, я хотел дожить до светлого дня Победы. Но для меня главным было не остаться в живых любой ценой, а причинить врагу максимальный урон ‑ в том числе и в случае моей гибели...
Главная героиня по собственному любопытству (предупреждал ее работодатель: не входи в эту дверь) из начала 20 века переносится в далекое будущее человечества. Вокруг бродят какие-то депрессивно-апатичные личности, которые жмутся к стенам здания, стоит на них не так посмотреть. Непонятно, какой сейчас год и на каком языке говорят вокруг. Непонятно куда спрятаться от солдат, высыпавших на улицу. Непонятен намек громилы в тюрьме ширануться героином. Непонятен сам таинственный работодатель, который является резидентом некой армии, ведущей хроновойны за захват временных эпох.
В сборник американского фантаста входят в основном «ужасные» произведения: роман «Час Дракона», повести о чудовищах («Тварь на крыше», «Пламень Ашшурбанипала» и «Крылья в ночи»), об оборотнях («Голуби преисподней»), известный «Пиктский цикл» о древней борьбе добра и зла, включающий повести «Долина червя», «Королевство теней», «Народ тени», «Короли ночи», «Черви земли» и «Черный человек».
История Хайбории пятьсот лет спустя (т. е. после правления Конана Великого).
Конан по прежнему удачливый вождь зуагиров, и по прежнему его верные степняки совершают внезапные нападения на небольшие города и караван-сараи, расположенные вдоль границ Турана. Разгневанный Ездигерд, молодой царь Турана, посылает большой отряд воинов для того, чтобы покончить с разбойниками. Побратим Ольгерда, бывшего главаря зуагиров, ведомый жаждой наживы и ненавистью к Конану, заманивает отряд в узкий проход в горах, где по склонам в засаде находятся туранцы. Сумеет ли Конан и его отряд выбраться из смертельной западни?…
Тави из Кальдерона, теперь признанный Принсепсом Гайуса Октавиана и наследником короны, достиг хрупкого союза со старыми противниками Алеры, ордами канимов. Но когда Тави и его легионы ведут благополучно канимов к их землям, его худшие страхи оживают. Ворды, страшные враги алеранцев и канимов провел прошедшие три года, осаждая родину канимов. И когда алеранцы оказываются отрезанными от своих судов, они остаются без выбора, как бороться плечом к плечу с канимами, если они хотят выжить. В течение тысячи лет Алера и ее фурии противостояли каждому врагу и пережили каждого противника.
XVI век. Славная эпоха географических открытий с ее отчаянными первопроходцами и бесчисленными опасностями вдали от родной земли.По неизведанным грозным морям, по враждебным землям судьба носит английского пуританина, чей лик всегда хмур как туча, зато сердце неизменно светится благородством. И какие бы испытания ни посылал Господь своему неистовому рыцарю, с ними совладают острый ум, крепкие мышцы, неколебимая воля и добрый клинок.