Навстречу ветру - [72]

Прошло больше часа, прежде чем появился Бигадор. Он был с Лией. Сан почти не смотрела на него. Она сосредоточила взгляд на ней. Лия похудела и постарела. Она казалась меньше и слабее, словно преждевременно состарилась. У нее был остановившийся безумный взгляд, как будто она не могла сомкнуть веки, как будто жила, постоянно глядя на образ из кошмара. Члены семьи поздоровались друг с другом. Бигадор не подошел к Сан. Лия тоже, хотя и взглянула на нее быстро и беспомощно. Потом опустила голову. Как только они сели, Нельсон взял слово и обратился к своему брату:

— Мать Андрэ говорит, что ты привез ребенка без ее раз решения.

— Это не так. Она мне сама его отдала.

Сан повысила голос:

— Я никогда бы не отдала своего сына!

Нельсон прервал ее жестом:

— У нее паспорт. И твое сообщение с угрозами смерти. Ты должен говорить правду.

Они допрашивали Бигадора почти полтора часа. Он врал, сколько мог, но лотом, загнанный вопросами, пошел на попятную. Тогда он признал произошедшее, оправдывался, пытался их убедить, и, в конце концов, лишенный всяких аргументов, уязвимый перед позором своей лжи, оскорблял ее, кричал, плевал на нее, на шлюху, которая пойдет с любым мужчиной, на нищенку, которая никогда не сможет содержать своего сына… Женщины, которые до сих пор молчали, защищали Сан: даже самым бедным матерям удается дать своим детям будущее, как удалось донье Фернанде. А Сан стояла там с высоко поднятой головой, делая вид, что она не на грани смерти, гордая и непреклонная, как амазонка в золотой броне, скрывая, что остаток ее жизни зависит от одного слова, и что это очень жестоко. Целых две жизни, ее и ее сына, висели на очень тонком волоске, таком хрупком, как Гранина, отделяющая «дышать» от «не дышать». Биение сердца отдавалось у нее в голове.

Когда они закончили задавать ему вопросы, мужчины отправили Бигадора в другую комнату. Сами же вышли и сели под акацию. Сан осталась с женщинами, молчаливая, спрятанная в огромный пузырь тревоги и надежды. Женщины ничего не говорили, но улыбались ей и подавали знаки головой, как бы указывая, что все идет хорошо. Только Лиа оставалась понурой и задумчивой, утонувшая в каком-то глубоком колодце. Через окно видно было, как мужчины спорят, поднимают руки, дотрагиваются один до другого выразительными движениями. Их слова на языке кимбунду отдавались в воздухе, как удары хлыстом.

Вдруг всеобъемлющее молчание растеклось по всему дому. Они замолчали. Поднялись на ноги и пожали друг другу руки. В конце концов, они вошли в дом, задумчивые, хмурые, как трибунал богов справедливости и несправедливости. Позвали Бигадора. Все уселись, кроме Нельсона, который остался стоять и обратился к брату:

— То, что ты сделал, плохо. Нельзя украсть ребенка у матери. Теперь тебе придется за это платить. Мы решили, что ты должен вернуть мальчика.

Сан ощутила, что сквозь нее будто пробила молния. Как будто она заново родилась и была в раю, со всеми возможными удовольствиями в пределах вытянутой руки. Женщины облегченно вздохнули и посмотрели на Бигадора. Он попытался что-то сказать. Открыл рот и выпрямил все тело. Он хотел закричать им, что это ошибка, что его сын должен быть настоящим кимбунду, истинным мужчиной, а не рохлей, воспитанным бесполезной матерью и отчимом, белым и слабым, и что он не собирается отдавать сына. Но он вдруг замешкался; страх быть изгнанным, изолированным от группы, окончательно оторванным от своих корней был могущественнее его желания продолжать бой. Тогда он посмотрел на Сан, полный ненависти. Она, тем не менее, сумела за этой ненавистью разглядеть отречение, намерение забыть с того момента, что у него был сын, который будет расти в Европе, навсегда далекий от него, несуществующий. Она поняла, что произойдет то, чего она ни за что не хотела, но чего не смогла избежать: Андрэ будет расти без отца. И поняла, что жизнь жестоко устроена, и это высокая цена, которую она должна была заплатить за свою победу.

Бигадор вышел, хлопнув дверью так, что удар отдался во всем доме, и его эхо стирало все прошлое. Тогда отправили Лию за Андрэ, который был у соседей. Сан поднялась на ноги, пока его ждала и смотрела в окно. Спустилась ночь.

В этот момент луна выглядывала из-за крыш соседних домов, оранжевая, огромная, с невинным лицом созерцающая землю. Чудесный шар света посреди небесной темноты. Бесстрастная.

От автора

Хочу поблагодарить моих подруг из Кабо-Верде, чьи воспоминания позволили мне написать этот роман. Я крайне признательна Аунолии Невес Дельгадо, Бенвинде да Крус Гомес, Натерсии Лопес Миранда и Зенайде Дуарте Соарес. И самое главное, спасибо Марии да Консейсан Монтеиро Соарес, за то, что рассказанная ею история позволила мне создать этот роман. Надеюсь, слова благодарности и мои наилучшие пожелания помогут развеять ее страдания. Пусть она, Андрэ и маленькая Беатрис продолжат свой жизненный путь в мире и покое.