Навстречу неизведанному - [45]

Путь трех партий был очень труден. «И в том пути от великих стуж и метелиц претерпевали великую трудность, едва не все были одержимы цынготною болезнью», — писал впоследствии Харитон Лаптев. [184]

На пятый день партия Лаптева достигла зимовья Василия Сазоновского. Здесь уже был Чекин. Собрав пять нарт собак, Харитон Лаптев срочно отправил три нарты с провиантом навстречу Челюскину, а солдата Егора Рябкова и лоцмана Дорофеева на двух нартах — к юртам за больными. Оставив в зимовье Сазоновского трех больных (матроса Михаила Шеломова, солдат Ивана Грязнова, Егора Голованова) и воспользовавшись подводами промышленников, партия Лаптева и Чекина 15 октября была уже на своей основной базе в Хатангском зимовье у реки Блудной. Спустя две недели из зимовья Сазоновского приехало трое поправившихся больных, и с ними Репков и Дорофеев. Репков сообщил, что умерли трое: Панов еще до их приезда, Прудников при них 15 октября, а Михайлов, оставленный для присмотра за больными, сам заболел и умер в пути. Только один Зыков выздоровел и явился вместе с ними. Партия Челюскина на посланных Лаптевым трех нартах собак приехала на Хатангу 24 октября.

Вскоре после прибытия отряда на место зимовки Харитон Лаптев организовал регулярные поездки за провиантом на Анабару и Оленек. Эти дальние вояжи первыми совершили солдаты Богочанов, Евдоким Камынин и подконстапель Василий Григорьев. 15 ноября на оленях местных жителей они доставили на Хатангу большой груз провианта. Это спасло отряд от голода, так как оставленный на зимовке запас провианта к этому времени уже кончался. Предусмотрительность Харитона Лаптева и на этот раз помогла отряду. Идя в поход, он взял на «Якутск» только 34 человека, остальных разослал по базам: на Оленек к Толмачеву послал трех человек, на Анабару троих и три человека оставил на Хатангском зимовье у реки Блудной. Они сторожили провиант и пополняли его запасы рыбной ловлей и охотой на диких оленей.

За зиму солдаты Фофанов, Репнев и Реутов на восьми нартах собак совершили несколько поездок за имуществом, спасенным с погибшей дубель-шлюпки и сложенным на берегу моря у юрт, и все доставили на Хатангскую базу, в том числе лекарские медикаменты [185]

Учтя неудачи четырех плаваний, состоявшийся 8 ноября 1740 года консилиум в составе Харитона Лаптева, Челюскина, Чекина и Медведева пришел к выводу, что Таймыр нельзя обойти морем. Теперь, после гибели судна, уже не приходилось думать о том, чтобы попытаться еще раз пройти от мыса Фаддея до устья Пясины и сделать опись участка этого берега в летний период. Консилиум решил не снятый берег «описывать сухим путем» в зимнее время, используя для передвижения, собачьи упряжки, поскольку в июне, июле и августе можно передвигаться только на оленях, но для них северней мыса Фаддея нет корма. Кроме того, олени для летней езды «весьма неудобны, потому что по самой крайней нужде возят на санках по два с половиною пуда, а запрягают в санки по два оленя и больше той тягости поднять не могут».

Инструкция требовала, «не упущая достойного к применению», производить опись по всем правилам навигации и географии: отмечать состояние льдов, делать промеры глубин, искать удобные места «к стоянию и охранению судов и к зимовью», определять географическое положение устьев рек, заливов, островов и полуостровов и т. д.

Учитывая это, консилиум отметил, что зимой все требования инструкции выполнить невозможно и опись может оказаться менее полной и менее точной, «ибо состояние льдов ломанных и неломанных, частых и густых, також и речной глубины инако не могут погнаться, как в августе месяце». [186] Кроме решения консилиума, 25 ноября Харитон Лаптев написал для Адмиралтейств-коллегий рапорт относительно предстоящих работ отряда. В рапорте, между прочим, Харитон Лаптев указал, что для дальних путешествий приходится брать у самоедов и тунгусов много оленей, это вынуждает их бросать свои промыслы и терпеть голод, поэтому, отмечал Харитон Лаптев, «я не смею делать, что сверх их силы… дабы от ясашного платежа не отогнать, ибо и ныне, что по их силе, то несут по приласканию подарошными вещями». [187] Разъясняя решение консилиума, Харитон Лаптев пишет: «На собаках ехать в оное же летнее время… нельзя, затем, что море ломает и реки все выходят… и корму человеческого и собачьего поднимают малое число». Далее Харитон Лаптев сообщает, что начнет опись в августе 1741 года, «чтоб всуе время не прошло», а людей, которые для работы по описи морского берега не будут нужны, отправит в жилые места на Енисей, где «довольно провианта»; сам он также предполагает выехать на Енисей и «на сие всепокорнейшее доношение» ждать решения Коллегии.

25 ноября матрос Кузьма Сутормин повез в Петербург решение консилиума и рапорт Харитона Лаптева. С ним поехал солдат Семен Лутчев до Туруханска с требованием к Сибирской губернской канцелярии о снабжении Отряда в период работы сухопутных партий по описи Таймырского полуострова. Сутормин довольно быстро доставил почту по назначению и уже в первой половине апреля 1741 года покинул столицу. Он вез с собою указ Адмиралтейств-коллегий о разрешении Харитону Лаптеву «описание от реки Хатанги до Енисейского устья чинить по объявленному его мнению сухопутным путем».