Навстречу неизведанному - [13]
Этой проблемой царь-мореплаватель интересовался много лет. Он не раз говорил, что намерен послать людей для составления точной карты России и начать исследования, чтобы определить, могут ли корабли проходить мимо Новой Земли в «Татарское море» на восток от реки Оби к берегам Китая, Японии и прочих мест.
Об этих мыслях Петра Первого рассказывает в своей книге капитан Джон Перри, бывший с 1698 по 1715 год на службе в России. Если бы оказалось, что «означенное море» действительно удобно для плавания судов, то в таком случае, говорил Петр Первый, открылся бы путь для перевозки груза и товаров и «европейские корабли совершали бы незатруднительные плавания и получали бы товары из Китая и Японии, не имея надобности переезжать равноденственник» (экватор). [34]
Автор книги отметил, что все эти намерения Петр Первый думал осуществить, как только наступит мир.
И вот война наконец закончилась. Началась мирная жизнь России. Заметно росла столица, где возводились прекрасные архитектурные сооружения. Строились новые заводы на Урале.
Немалое развитие получили искусство и наука. В 1724 году Петр Первый утвердил устав Академии наук и подписал ряд указов о собирании и охране древних рукописей, летописей и археологических памятников. Начали выполняться и другие большие дела, которые раньше откладывались.
В конце 1724 года, как свидетельствует в своих воспоминаниях А. К. Нартов, Петр Первый «вспомнил… то, о чем мыслил давно и что другие дела предпринять мешали, то есть о дороге через Ледовитое море в Китай и Индию». [35] Он срочно затребовал от секретаря Сената и географа Ивана Кирилова карты Сибири. Рассмотрев карты, составленные русскими и иностранными картографами, Петр Первый понял, что они не дают ответа на вопрос о положении Америки относительно восточных берегов России.
Кирилов предложил, пользуясь картами В. Куприянова, С. Ремезова, И. Евреинова, картами европейских картографов, а также чертежом, подаренным богдыханом Кан-си, попробовать составить сводную карту.
Ввиду срочности вопроса эту работу Кирилов закончил в несколько дней. Петр Первый внимательно рассмотрел вновь изготовленную карту. Карта Кирилова понравилась ему своей убедительной наглядностью. На листе была начерчена большая часть северо-восточного побережья России. На востоке от Камчатки и Чукотской земли никаких островов и материка не было, только далеко на севере от Чукотки имелась часть какой-то земли, а побережье Ледовитого океана было показано пунктирной линией. Карта свидетельствовала о том, что вопрос о проливе между Азией и Америкой до сих пор окончательно не решен. Необходимо было начать исследование всего побережья севера России, о чем и говорила пунктирная линия карты, но прежде всего надо было убедиться в наличии пролива.
Эти проблемы могла решить только специальная экспедиция.
Решительный в своих действиях, Петр Первый приказал Адмиралтейству коллегии без промедления начать готовить экспедицию и отправить ее на Камчатку, откуда она должна будет выйти в плавание для решения вопроса о проливе и достижения берегов Америки.
Шел декабрь 1724 года. В это время Петр Первый болел и поэтому общее руководство по подготовке экспедиции поручил ближайшему помощнику генерал-адмиралу Ф. М. Апраксину.
Как только стало известно о готовящейся Камчатской экспедиции, многие из молодых офицеров флота изъявили желание участвовать в ней. Среди просителей немало было выпускников первого набора академии, в том числе и братья Лаптевы, однако выбрали только двоих: унтер-лейтенанта Алексея Ильича Чирикова и гардемарина Петра Аврамовича Чаплина. Было предложено назначить начальником экспедиции капитана, побывавшего в дальнем океанском плавании. Таким оказался датчанин Витус Беринг; к 1724 году он прослужил в русском флоте двадцать лет. К этому времени ему было уже сорок три года.
При назначении в экспедицию А. И. Чирикова вне очереди произвели в лейтенанты.
Взят был в экспедицию и второй лейтенант, тоже датчанин, Мартын Шпанберг. Кроме этого, в экспедицию назначили тринадцать матросов, несколько опытных плотников, конопатчиков, учеников парусного дела, кузнеца, подмастерья мачтового дела и ученика, умевшего строить боты, — Федора Козлова.
Перед отправлением в экспедицию Беринг получил инструкцию, составленную самим Петром. Перед экспедицией он ста-, вил такие, задачи: на Камчатке сделать один или два палубных бота, на которых идти на север и достоверно узнать, соединяются ли берега Азии с Америкой или отделены проливом, чтобы убедиться, можно ли пройти через Ледовитое море в Китай и Индию. Предлагалось также обследовать те места, положить их на карту и по возможности проведать, корабли каких государств посещают эти берега. [36]
Утром 24 января 1725 года товарищи по службе и учебе, близкие друзья, многие офицеры флота и служащие Адмиралтейства провожали участников экспедиции. В добрых пожеланиях успехов и счастливого пути чувствовалась гордость за своих товарищей, на долю которых выпала завидная честь: первыми начать изучение дальних окраин России. Из этих первых двое были лучшими воспитанниками Морской академии — Чириков и Чаплин.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.