- А ну, прекращай снимать, плесень буржуазная! - неизвестный нахально схватил журналиста за плечо и развернул к себе.
- Да пошёл ты!.. - выкрикнул возмущённый журналист, отмахиваясь от навязчивого местного жителя.
- Народмил первого разряда Кривобабов, - хватаясь за револьвер, представился бдительный горожанин. - Руки вверх!
- Я — пресса! - торопливо скидывая руки над головой, жалким фальцетом воскликнул журналист. - Центральная!
- Откуда? - переспросил народмил первого разряда Кривобабов, отбирая у журналиста телефон.
- Из Москвы, - сказал журналист. - Удостоверение в кармане.
- В каком? - спросил Кривобабов.
- Во внутреннем. С правой стороны.
- Позвольте, - народмил, расстегнув на журналисте куртку, извлек бордовую книжку. - Тэк-с, посмотрим. Взаправду журналист. Руки опустите, товарищ. С какой целью, так сказать, прибыли?
- С целью написать статью. Осветить, так сказать, текущие события, - сказал журналист.
- Полезное начинание, - одобрил Кривобабов. - В каком ключе предполагаете освещать?
- Исключительно в позитивном, - успокоил народмила журналист.
- Разрешение имеется?
- На что?
- На освещение, так сказать, текущего момента, внешней и внутренней политики родимой рабоче-крестьянской власти.
- Нет, - честно повинился журналист. - Я предполагал, что Закон о средствах массовой информации и Конституция Российской Федерации гарантируют представителям свободной прессы и нашим уважаемым гражданам беспрепятственно получать и распространять общественно значимую информацию.
- Ошибаетесь, товарищ, - сказал народмил первого разряда Кривобабов и весь как-то подобрался, - на территории Перепихонской Советской Социалистической Республики действие вашей (народмил особо подчеркнул «вашей») буржуазной конституции, равно как и ваших буржуазных законов прекращено, полностью и безоговорочно. Правовой статус гражданина ПССР регулируется восстановленной Конституцией РСФСР 1978 года и вытекающими из неё законодательными актами.
- Простите, я не знал.
- Незнание закона не освобождает от ответственности, - назидательно изрёк Кривобабов, вроде бы случайно кладя руку на кобуру.
- Что же мне делать?
- По закону, - Кривобабов расстегнул клапан, - я должен вас задержать и препроводить в участковое отделение народной милиции для установления личности и дальнейшего разбирательства.
- Сколько? - понимающе осведомился журналист.
- Что вы, товарищ, - сказал Кривобабов, - народная милиция взяток не берёт. Пройдёмте.
- Куда?!
- Пройдёмте, пройдёмте, гражданин, - Кривобабов потащил револьвер из кобуры.
- Подчиняюсь грубому насилию. Но, предупреждаю, я буду жаловаться.
- Шагай вперёд, жалобщик, - народмил ткнул дулом в спину журналиста, задавая направление.
Они пересекли проезжую часть и свернули во двор.
- Стоять! - приказал Кривобабов. - Повернись!
Журналист послушно развернулся.
- Милиция взяток не берёт, - народмил убрал револьвер в кобуру, - и я... российскими рублями тоже взяток не беру. Предпочитаю брать деньгами в иностранной валюте.
- Доллары, фунты, евро?
- На ваше усмотрение, товарищ...
- Лучников. - подсказал журналист. - Сто пятьдесят устроит?
- Чего?
- Евро, разумеется.
- Не скупитесь, товарищ. Революция требует жертв. Каждодневно.
- Могу накинуть пятьдесят долларов сверху. Остальное — рубли и кредитные карточки. Конечно, если этой суммы недостаточно, я мог бы сходить в банк и обменять нужную сумму по курсу.
- Не стоит, - сказал Кривобабов, складывая купюры. - У нас, знаете ли, запрещены любые операции с иностранной валютой, а нарушение правил караются сроком от трёх до восьми с конфискацией имущества, или без оной, но с обязательной конфискацией всех валютных ценностей и ссылкой от двух до пяти, или без оной. На усмотрение суда. Статья восемьдесят восьмая, часть первая.
- Строго тут у вас, товарищ народмил. Кстати, не объясните, что означает «народмил»?
- Отчего же, разъясню. Это означает «народный милиционер», товарищ Лучников.
- А, понятно. Передовой отряд.
- Ошибаетесь, товарищ журналист. Передовой отряд у нас - это ВЧКР. Всеведомственная чрезвычайный комиссия Республики по борьбе с коррупцией, спекуляцией и хищениями общенародной собственности.
- Всеведомственная?
- Ну да. Всеведомственная. Потому что всё в её ведении. В том числе и вы, гражданин Лучников.
- А вы, гражданин народмил Кривобабов?
- Товарищ Кривобабов. Это важное уточнение. А я, гражданин журналист, являюсь законным представителем революционного порядка, младшим, так сказать, братом неподкупных железных органов пролетарского возмездия.
- Коррупционер вы, батенька, - сказал журналист, - взяточник и вымогатель.
- Но, но, - Кривобабов совсем не обиделся, - не стоит клеветать на органы, товарищ журналист. За такое можно и на пятнадцать суточек загреметь. Как минимум.
- Вы уж определитесь, ради бога, «товарищ» я для вас, или «гражданин».
- Да без разницы, - Кривобабов поправил наплечный портупейный ремень. - К тому же бога не существует. Это всё выдумки реакционных попов — контрреволюционеров и средневековых мракобесов. Пропаганда религии, гражданин журналист, у нас тоже официально запрещена.
- А что у вас здесь ещё запрещено? - спросил Лучников. - Ну, чтобы не ошибиться.
