Навсегда твоя роза - [40]

Разговор шел о привычных вещах — о Хоумстэде и его жителях. Они болтали об урожае и разведении скота, о тех, кто заболел, кто собрался уезжать и кто только что приехал в долину. Хотя Роза говорила очень мало, женщины старались, чтобы она чувствовала себя уютно. И с течением времени девушка уже не ощущала себя белой вороной.

— Томми МакЛеод вчера сломал руку, — заявила Офелия, втягивая нитку в иголку. — Он свалился с дерева у реки, — она откусила нитку зубами. — Чэду пришлось отнести его к доктору Варнею.

— Мальчик очень непослушный, — подтвердила Присцилла. — Не знаю, как Дорис справляется с ним. Я на тридцать лет моложе, но не могу сладить с двумя детьми.

Рэйчел кивнула.

— Мама часто говорила, что надеется на рождение внучки. Тогда я узнаю, что значит воспитывать девочку, — теплая улыбка озарила ее лицо. — Возможно, следующей зимой мне представится такая возможность.

— О, Рэйчел! — Офелия бросила иголку и схватила подругу за руку. — Неужели ты ждешь ребенка? Вы с Норманом собираетесь сделать меня тетушкой?

Женщина опять кивнула, ее глаза странно увлажнились.

— Какое счастье. — добавила Присцилла. — Надеюсь, роды пройдут нормально.

— Если я похожа на маму, то все обойдется. Она всегда говорила, что роды означали для нее лежать спокойно и позволить природе делать свое дело.

— А вот моя матушка считает рождение детей одновременно божьим даром и наказанием, — Офелия взяла иголку и принялась осторожно вышивать. — Я пройду через все трудности, только бы родить Чэду сына.

Две женщины сочувственно закивали, а Роза просто слушала и наблюдала.

— Я рада быть женой Чэда, — продолжила Офелия. — Я влюбилась в него с первого момента, когда увидела на танцах много лет назад, но он был так увлечен Адой Райдер, что не обращал на меня внимания, — она вздохнула.

Рэйчел кивнула.

— Я тебя прекрасно понимаю, мне тоже с трудом удалось понравиться твоему брату.

— Когда мы с Чэдом поженились, то мне не хотелось делить его даже с детьми. Я думала, что буду счастлива, просто деля с ним постель. А уж если после этого появится ребенок… — краска залила ей щеки.

Женщины обменялись многозначительными взглядами. Рэйчел причмокнула языком, а Присцилла хохотнула.

Несмотря на то, что лицо покраснело, Офелия продолжила:

— Правда, ведь мы знаем, как это здорово, — она обвела взглядом женщин и остановилась на Присцилле. — Даже в Библии сказано, что союз мужчины и женщины благословен. Помните «Песню Соломона»? Не знаю, почему об этом нельзя говорить и все нужно держать в секрете. Мы вечно болтаем о рождении детей. Почему же постель — табу? Ведь мы все замужем?

Рэйчел слегка наклонилась вперед, ее щеки порозовели, и женщина заговорила шепотом:

— Не знаю, но это совсем другое…

Розе казалось, что она подслушивает чужие секреты. Она, конечно, догадывалась, о чем они разговаривают, но знала об этом не из собственного опыта. Раньше ей никогда не хотелось приобрести подобные знания. Ведь замужней женщине приходится просто выносить присутствие мужчины. Во всяком случае, так было у ее матери, и девушка полагала, что подобное происходит и с другими женщинами.

Однако Офелия так не считает. Для нее постель — волшебство.

И опять нежеланные воспоминания об объятиях и поцелуе Майкла стали преследовать Розу. Она думала о сильных руках и гулко бьющемся сердце, о его запахе, смешавшем в себе мыло, воду и чуточку рома.

Интересно, как она будет себя чувствовать, очутившись в его постели?

Щеки Розы вспыхнули. Подняв глаза, она заметила, что Рэйчел внимательно наблюдает и улыбается, словно делясь чем-то очень сокровенным.

И опять Роза почувствовала себя чужой.

Рабочие не имели опыта, но трудились с огромным энтузиазмом. Они точно следовали инструкциям Майкла и к вечеру почти покончили с фундаментом. Скоро появится отель Рафферти.

Майкл отошел и посмотрел на строительную площадку, представив гостиницу, выкрашенную в белый цвет, с вывеской, написанной огромными черными буквами.

Они построят десять спален. Поначалу многие из них будут пустовать, но впоследствии, когда будет нужда, гостиницу можно расширить. Вестибюль будет свободным, но не слишком большим. Самое огромное помещение Майкл отводил под ресторан, который первым принесет деньги. Он станет приносить прибыль еще задолго до того, как после строительства железнодорожной ветки из Буаза появятся приезжие. Позднее шахтеры и лесорубы, владельцы ранчо и фермеры будут приезжать в Хоумстэд по дороге на север. Тогда гостиница будет переполнена.

Рафферти покачал головой, посмеявшись над своим желанием добиться пусть ничтожного, но успеха. Когда-то он мечтал о том, что будет руководить всей сетью отелей, а не о столь малом начинании.

Майкл вспомнил отель «Палас» в Сан-Франциско, выстроенный по типу европейского замка с широкими лестницами, сверкающими канделябрами, турецкими коврами, покрытыми зеркалами бальными залами и огромным рестораном, в котором готовили повара со всего мира. Это величественное сооружение лишний раз напоминает, сколь призрачны его успехи в Хоумстэде.

И все же, напомнил себе Майкл, для жителей этого городка гостиница очень важна. Она означает прогресс, а для путешественников — удобное место для отдыха и возможность хорошо пообедать.