Наветренная дорога - [33]

Я обследовал клочок берега, где соединялись оба следа. Черепаха, маскируя ме­сто кладки, утрамбовала небольшой участок длиной всего лишь пять–шесть футов. Я наугад выбрал место, воткнул острие щупа и вогнал его в песок. Стальной стер­жень как бы нехотя вошел на несколько футов, а затем скользнул и легко опустился на глубину еще двух футов. Когда я вытащил щуп, его конец оказался измазанным содержимым черепашьего яйца и облеплен песком.

Отложив щуп в сторону, я взял лопату и принялся копать. Верхнее яйцо лежало на глубине трех футов, но мне показалось, что оно лежит значительно глубже, так как прошло довольно много времени, пока удалось до него добраться. Копая медленно и осторожно, я пытался получить правильный разрез гнезда, чтобы провести замеры вырытой черепахой ямы. Но расстояние между стенками ямы и ее содержимым было чересчур маленьким, и мне пришлось отказаться от своего замысла.

Докопавшись до конца кладки, я вытащил пятьдесят яиц, разложил их по порядку и размеру и отобрал несколько штук, которые хотел унести с собой.

Выкопанные яйца напоминали теннисные мячи (кстати говоря, яйца логгерхедов похожи на шары для гольфа), средний размер их составлял несколько более двух дюймов, то есть был таким же, как у тихоокеанских кожистых черепах и у тех, кото­рых Росс Ален изучал во Флориде. Размер яиц был достаточным доказательством того, что они снесены кожистой черепахой, но в этой кладке была еще одна убеди­тельная особенность, которую давно заметили люди, находившие кладки яиц кожи­стых черепах на берегах Тихого и Индийского океанов. Как я только что сказал, все яйца имели в диаметре около двух дюймов, но поверх кладки лежало несколько кро­шечных шариков, и самый маленький был не больше тех, что применяются в детских играх. Размер их колебался от диаметра кончика пальца до мексиканской монеты в пять песо. Шарики не содержали желтка, скорлупки были заполнены одним белком. Это выглядело так, как будто у черепахи остался лишний белок, и, вместо того чтобы его выбросить, она изготовила для своих детей несколько никчемных, лишенных желтка яиц и положила их рядом с остальными. Так иногда поступают хозяйки при выпечке печенья.

К тому времени, как я закончил измерения и любование яйцами, утренняя дымка исчезла и стало достаточно светло, чтобы сфотографировать яйца и расположение гнезда. Я сложил яйца в яму, зарыл ее, собрал мое имущество, перешел вброд через ручей и направился к автомашине.

В Токо я сделал остановку, чтобы поговорить с человеком по имени Халдер, поль­зовавшимся репутацией знатока черепах. Его познания основывались на практике, он знал о черепахе–батали и подтвердил все, что мне о ней рассказывали рыбаки, включая и тот факт, что эта черепаха не появляется на берегу для кладки яиц. Как и все ловцы черепах, с которыми я беседовал на островах Тринидад и Тобаго, он именовал кожистую черепаху «оринук» и подобно остальным считал, что она при­плывает к островам из дельты реки Ориноко.

Я спросил, почему он так думает, ведь кожистая черепаха — хороший пловец и мо­жет запросто добираться до теплых морей, расположенных в различных уголках зем­ного шара. Вряд ли можно называть кожистую черепаху по имени пресноводной реки, даже столь грозной, как Ориноко.

Все это я высказал мистеру Халдеру, однако он ответил, что, возможно, я и прав, но он полагает, что все здешние кожистые черепахи попадают на Тринидад из реки Ориноко. В мае — июне в северо–восточной части континента Южной Америки начи­нается сезон дождей; уровень воды в реках поднимается, половодье затопляет бере­га, унося с собой рухнувшие деревья, кучи отработанного сахарного тростника и це­лые плавучие острова гиацинтов. Из устья Ориноко основная масса речного паводка устремляется на запад, попадает в залив Пария, оставляя на его южном побережье большую часть хлама, принесенного водой с материка. Но приток воды из широко разветвленного устья Ориноко настолько мощный, что он соединяется с океанским течением, идущим к западу от берегов Африки, и, омывая Тринидад, выбрасывает на его берега всякую всячину.

Именно в это время, в мае — июне, появляются кожистые черепахи, и в этом за­ключается причина утверждений, что их приносит течение реки Ориноко. Вот почему на Тринидаде кожистую черепаху называют «оринук».

Не знаю, как велико влияние половодья реки Ориноко на появление черепах возле острова Тринидад. Насколько я могу предположить, кожистые черепахи появляются, иногда даже в изобилии, возле речной дельты, и сезонный разлив пресной воды мо­жет разогнать их в разные стороны. Однако я не верю, что в устье реки Ориноко ко­жистых черепах больше, чем в любом другом месте. Гораздо разумнее объяснить появление черепах на Тринидаде и одновременно происходящий разлив реки совпа­дением сроков кладки яиц с сезоном дождей в северо–восточной части Южной Аме­рики.

В Коста–Рике кожистые черепахи начинают кладку яиц в мае, значительно раньше других пород, и заканчивают ее в конце июня. Поэтому я убежден, что появление че­репах в мае — июне у берегов Тринидада и Тобаго, то есть в то время, когда к этим берегам приближаются пресные волы, простое совпадение. Вместе с тем именно в это время сюда переплывают и южноамериканские животные, уносимые течением с Ориноко.