Наваждение - [29]

— Все собираюсь вставить их в рамку, — сконфуженно призналась Силия.

— Она и впрямь очень красивая девочка, — сказал Берд.

В этой фразе одновременно прозвучали и признание ее правоты, и просьба извинить его за бестактность. Почувствовав это, Силия попыталась развить свою мысль:

— Она запоминается людям.

— Когда были сделаны эти снимки?

— На прошлое Рождество. У них тогда в школе был концерт. Ее снимал Мика.

— Он фотограф?

— Любитель, не профессионал.

— Он делал другие ее снимки?

— Да, сделал несколько. — Ей было не очень понятно, почему полицейский задал такой вопрос. — За несколько лет он не раз ее фотографировал.

— Можно нам взять на время эти фотографии?

— Пожалуйста…

— Может быть, нам придется отсканировать их.

— Правда?

— Да, когда дадут электричество.

Интересно, почему он не считает, что к тому времени Рэчел уже найдется? Они же ищут ее всего ничего… Силия бросила взгляд на часы: без четверти одиннадцать.

— Вы здесь находитесь где-то около получаса?

— Минут сорок, — ответил младший полицейский.

— Сорок минут, — повторила она, будучи не в состоянии понять, много это или совсем ничего.

Из рации Берда донесся чей-то голос.

— Давай докладывай, — сказал он и вышел из комнаты.

Силия расслышала часть фразы о подразделении розыскных собак.

— Вы, ребята, и вправду делаете все, что можете, — сказала она парню, который был помоложе.

— В темноте собаки могут очень пригодиться.

— Да. Точно. — Она об этом как-то не подумала. — Значит, им понадобится что-то, на чем остался ее запах, я правильно понимаю?

— Было бы очень кстати, если бы вы могли найти что-нибудь из ее вещей. — Он прокашлялся. — Лучше всего будет, если вещи нестиранные.

Силия вернулась с ним в спальню и стала рыться в переполненной корзине с грязным бельем. Она дала ему маечку Рэчел с коротким рукавом и ее шорты. Полицейский вынул из кармана большой пластиковый пакет и положил их туда.

— Слава богу, что я не помешана на чистоте…

— Не переживайте, — ответил он, — я такой же.

— Здесь очень чисто, — заметила Силия, когда к ним присоединился Берд. И тут же поняла, что хотела сказать, что здесь жарко, здесь очень жарко.

В спальне Рэчел Берд направил фонарик на комод с зеркалом.

— Это ее? — спросил он, указав на расческу.

Она кивнула и только теперь заметила, что руки мужчин обтянуты резиновыми перчатками.

— Можно нам ее тоже забрать?

— Пожалуйста, — беспомощно пожала плечами она.

Младший полицейский положил на кровать все, что держал в руках, вынул из кармана еще один пакетик — на этот раз маленький — и поместил в него расческу.

— На ней могут быть мои отпечатки пальцев, — предупредила Силия.

— Это не страшно.

Когда в пакетик, уже другой, отправилась зубная щетка Рэчел, Силия поняла, что их интересует ДНК дочки.

— Это у вас что, обычная процедура? — спросила она, указав на пакетик. — Вы всегда так делаете, когда вам звонят о… — Она никак не могла заставить себя выговорить слово пропажа. — О ребенке?

Перед тем как ответить, Берд на пару секунд замялся.

— Если ребенок должен находиться в определенном месте, но его там нет и предпринимаются предварительные меры по его поискам, в этом случае, в соответствии с процедурой, мы начинаем собирать о нем данные.

Она кивнула, хоть он и стоял к ней спиной. Констебль был прямым, открытым человеком, и он добросовестно относился к своим обязанностям — она оценила это по достоинству. Силия интуитивно чувствовала его доброту. Кто-то снова вызвал его по рации, и у нее все сжалось внутри, но разговор опять зашел о розыскных собаках.

Силия вышла в гостиную. Молодой полицейский копался в путанице компьютерных проводов позади письменного стола.

— Мне кажется, вас может дернуть током, — заметила она.

— Может быть, нам понадобится ваш жесткий диск, — пояснил он. — И жесткий диск компьютера господина Рэмстеда. Тогда мы сможем выяснить, с кем она общалась по Интернету. — Он возвел глаза к потолку. — Вы же не знаете, с кем она могла переписываться, правда? С другими детьми?

Полицейский и сам казался почти ребенком. Силия вдруг подумала о его матери, о том, беспокоит ли ее опасная работа сына и как бы она сама к этому относилась, если бы оказалась на ее месте. Она сделала шаг и больно ударилась коленкой о письменный стол.

— Черт! — вырвалось у нее. Прихрамывая, она подошла к столу.

— С вами все в порядке? — Он посветил фонариком.

— Так, ерунда… Почему ее не нашли сразу?

— В девяноста девяти случаях из ста дети возвращаются домой целые и невредимые. Особенно в таких случаях, как ваш, когда нет следов незаконного вторжения.

От листвы каштана отразились красные отблески маячка полицейской машины.

— Господи, может быть, она села на автобус, чтобы поехать ко мне?

— Такое могло случиться? — спросил Берд. Он стоял за спиной младшего коллеги.

— Нет… нет… она не стала бы это делать…

— А обычно она ездит сама на автобусе?

— Сама она вообще никуда не ездит и не ходит. — До Силии донесся приближавшийся вой сирен. — Я схожу посмотрю, что там происходит.

— Конечно, сходите. А мы пока осмотрим первый этаж.

— Куда же туфли мои запропастились? — Она огляделась. Пол перед ней освещали сразу два луча, но она поскользнулась, ее занесло куда-то вбок, и она снова ударила ногу.