Навь. Книга 6 - [28]

Ну а ночью, лежа в нашей постели, я размышлял над будущей тактикой и стратегией. За китайцем придется ехать сейчас и завершить с ним дело — вызов на поединок чреват не тем, что рано или поздно наша с ним разборка состоится, а тем, что она может попасть ну очень уж не вовремя. А вот что делать с домом, к которому я уже привык, и который стал считать родным? Нет, по поводу паранормальных вещей я не опасался, лично провел все ритуалы, которые знал, предварительно выставив за дверь охрану. С этой точки зрения дом безопасен и более чем. Но вот моральный осадочек остался. Хотя я и особо не рефлексировал, но все равно, что-то царапало. Да и Лизок, когда вернется, чувствую будет не в восторге от того, что эта тварь осквернила наше жилище и убила здесь шестерых. Я бы на ее месте поменял бы место жительства. Этот желтомордый плюнул мне в лицо, и за это я его убью, в самом что ни на есть полном смысле этого слова. Ладно, прокатимся в Новый Шанхай, памятный мне по этой олимпиаде народов мира, в котором у меня хватило приключений. Ну а после — решим. Все-таки дело, на которое я подписался, сейчас легло на не особо-то и хрупкие женские плечи — уж в жене-то я уверен на все двести.

Проснулся я, как и полагается, от звонка мобильника — что-то в последнее время это стало дурной традицией. Звонил Старший.

— Заедешь ко мне? Есть разговор!

— Хорошо, — позевывая, простонал я от удовольствия, довольно потягиваясь после сна.

Старший только хмыкнул, и повесил трубку. Опять тайны…

Но сюрпризы только начинались. После того, как я в кабинете отца, прихлебывая горячий кофе из чашки, изложил ему результаты, раздался стук в дверь, и вошла Мадлен, собственной персоной.

— Собственно поэтому я тебя и вызывал, — отец встал из-за стола. — Госпожа подполковник выразила соизволение с тобой побеседовать, зная о том, что у вас произошло дома.

— Весь внимание, — я снял ногу с ноги, американская привычка сидеть в позе «четверки» никуда не делась.

— Я думаю, вы будете беседовать не у меня в кабинете, — недовольно нахмурился папА.

— Намек понял, — я встал из кресла. — Пойдемте, госпожа подполковник.

— Разрешите идти? — Мадлен обратилась к папА.

— Да, — папА не по-уставному сделал нам ручкой.

Мы прошли через приемную, по коридору, затем Мадлен нажала ручку одного из кабинетов.

— Ваня, — она обратилась к следователю, сидящему за столом.

— Понял, понял, исчезаю! — молодой следователь снял со спинки стула пиджак, и поспешно покинул кабинет.

— Так у тебя здесь и приткнуться негде? — спросил я Мадлен, уже удобно устраивающуюся за чужим столом.

— Откуда? — пожала плечами она. — Я же в академии. Вот заедешь в гости, угощу чаем, или кофе.

— Если пропуск выпишешь. Я все-таки штатский.

— А зря, — спокойно заметила она. — Мог бы сделать такую карьеру…

— Ну не начинай! — картинно заныл я. — Мне уже об этом все уши прожужжали. Ходить в столовую строем под «Солдатушки — бравы ребятушки»? А потом что? Зарабатывать заслуженный геморрой, потому что невыездной и в стоп-листах всех иностранных разведок? Да и в вашей академии клубок змей один. Спалюсь на раз, я же не испытываю почтения ни перед кем. Тем более «золотого мальчика» с большим папой всегда будут считать именно таким, невзирая на все заслуги.

— Ну про академию никто и не говорит, — Мадлен спокойно протянула мне папку.

— Что это?

— Я так поняла, ты собрался решить вопрос с тем китайцем.

— Ага, — я открыл папку. Личное дело какой-то китаянки, хм, довольно красивая, судя по фото.

— И естественно, тебе нужна помощь.

— Ну вообще-то да, — не стал я отрицать очевидное. — Так что это?

— Мой актив в Новом Шанхае. Не актив Службы, заметь, а лично мой. Подруга.

— Мия Линь, — прочитал я. — Ого, мать у нее русская.

— Да. Поэтому и получилась такая красавица. Если мать европейка, а отец — азиат, именно так и выходит. А вот если наоборот…

— Не знал, — хмыкнул я. — А что в главе «профессия» стоит прочерк?

— Ну у нее довольно необычная профессия. Она охотник за головами. В полном смысле этого слова.

— Ловит беглецов?

— Ну и не только беглецов, а всех, кого оплатят. Или в моем случае — попросят, — Мадлен задумчиво взяла со стола карандаш и завертела его в пальцах. — Ну что?

Я пролистал досье. Ну довольно приличный послужной список.

— Четвертый дан айкидо? — у меня глаза на лоб полезли от удивления.

— Ага, — безмятежно ответила Мадлен. — Она сэнсей, если пользоваться их терминологией. А еще у них своя семейная школа.

— Серьезно, — покачал головой я. — Беру. Итак, что я буду должен?

— Ничего. Сказала бы «не подставить» и «не струсить в бою», но тебя я знаю.

— Хорошо. Как с ней связаться?

— Я ей позвоню, а там договоримся. Пойдет?

— Конечно. Спасибо, Мадлен!

— Для тебя — все, что угодно, — заявила она на полном серьезе. И в этом была вся Мадлен.

Новый Шанхай встретил меня жарой. Нет, конечно я знал, что лечу в самые жаркие месяцы лета, но тридцать два в тени… И это после прохлады салона «Сикорского», аэробуса авиакомпании «Империя», делающего регулярные рейсы в Пудун… Попытка спрятаться от жары в автобусе, перевозящем пассажиров от трапа в терминал, успехом не увенчалась — та же хрень, только еще приправленная ароматом выхлопных газов. Поэтому, выбравшись из этого газенвагена, я первым делом рванул к торговым автоматам за ледяной минералкой — не пить, так хоть запотевшую бутылку к голове приложить, влажной горячей кожей ощущая всю прелесть более холодного климата для здоровья. Черт, я уже и забыл, как мотался по юго-восточной Азии, страдая от прелестей местного климата…